Ком рыданий снова встал поперёк горла, взгляд у Овсепяна затуманился, и он рефлекторно включил дворники, пытаясь смахнуть свои слёзы и рассмотреть дорогу, лежавшую перед ним.
«Майор, возьми себя в руки – с соплями не доедешь и кончишь в кювете! – попытался встряхнуть себя Эдуард. – Это было не с тобой. Ты просто везёшь обычную потерпевшую. Лучше подумай, всё ли на местах: пистолет, „узи“? Что первым покажешь: удостоверение личности или водительское? Почему права? Конечно, красные корочки. Кстати, Искандеров Исмаил… как его там? Фуражку лучше положить на торпедо. Рядом с Кораном, не помешает? Блин, откуда он здесь?»
И Эдуард профессионально начал прокручивать плёнку памяти, которая, странно, больше не причиняла ему боли.
«Действительно, нужно запомнить, что я просто мент, а это – рядовое изнасилование с ситуативным убийством случайных свидетелей, и мне не больно… Но всё-таки как попал в машину Коран?»
И в памяти, словно на фотобумаге, опущенной в проявитель, начали проступать обрывки прошлой ночи. Силуэт детского домика. Сидящая у его стены жена с прижатой головой… «Нет, не здесь. У кого он мог быть? Мама, лежащая вместе с Суреном и Ашотом. Всё залито кровью. Книги, кажется, нигде не видно».
Эдуард повертел Коран. Странно, но на нём не было ни капли крови – святая книга, подробно описав все человеческие грехи, на себя их брать не хотела.
«Пояс старика! Точно! Книга была заткнута под него, и я, выдёргивая пояс из огня… Так и есть – страницы немного обожжены по краям. Значит, я механически подобрал пояс, упавший к моим ногам Коран и… проклятье, кинжал! Я же бросил их в сумку, не осмотрев!»
Завизжали тормоза… «Волга», резко сбрасывая скорость, завиляла задом и пошла юзом. Голова Виолетты качнулась вправо и потом с размаху ударилась о стекло. Сама Виолетта продолжала молчать, никак не реагируя на происходящее и на резкую от удара боль в виске.
«Кажется, сошла с ума!» – Быстро глянув в зеркало заднего вида, Эдуард сумел выровнять сорвавшуюся в вихляющее скольжение машину и наконец остановить её.
В багажнике был беспорядок: канистры упали, но бензин не протёк сквозь плотно закрытые крышки, сумка отлетела в самый угол. По всему багажнику валялись пачки банкнот по двадцать пять, пятьдесят и сто рублей. Пояс и кинжал, вызывающе блестя своими драгоценностями, тоже вывалились из сумки.
«Идиот, забыл застегнуть молнию!» Эдуард наклонился и начал разбирать разбросанные вещи. Перекидывая пачки с деньгами обратно в сумку, он забылся и незаметно для себя перешёл на их подсчёт. «Сто, двести, триста тысяч… пятьсот…» – беззвучно шевелил он губами, иногда их жадно облизывая.
Внезапно за его спиной противно заскрипели тормоза и включилась сирена.
– Попрошу ваши документы!
Сзади на Овсепяна надвинулась чья-то массивная тень.
Вернувшись в Баку, Искандеров заехал в отделение и сразу затребовал сводку происшествий за последние сутки. Пробежав по ней глазами, он понял её бесполезность – в сводке были отмечены лишь незначительные происшествия, исключительно для формальности. «Мелкое хулиганство неустановленных лиц» – стояло напротив всех пунктов.
– Что по нашему району? – обратился Искандеров к дежурному офицеру.
– Несколько разбитых магазинных витрин и окон в домах… – начал докладывать лейтенант.
– Что, неужели в парке никто даже не подрался? – раздражённо бросил Искандеров. – Какой у нас образцовый район, оказывается!
