– Я готов ответить. Кстати, действовали мы без санкций руководства «Чистилища». Вернее, вразрез с их инструкциями. Нам было предписано Ариставу убрать, чтобы не заговорил.
Матвей присвистнул.
– Вот именно. Поехали куда-нибудь. Можно и ко мне, если не возражаете, живу я в районе Щелкова.
Матвей подумал и согласился. Признание Горшина его ошеломило. Ехали сорок с лишним минут, не обращая внимания на посты ГАИ: у «Волги» был «крутой» номер – четыре шестерки и три буквы М, означавшие ее принадлежность к властным структурам.
Тарас жил в собственном доме на окраине нового массива, в зеленой зоне Щелкова. Дом был окружен лесом, а обрабатываемый участок с плодовыми деревьями и огородом не превышал пяти-шести соток, зато был тщательно ухожен и содержался в идеальном порядке, как и дом недавней постройки, больше смахивающий на коттедж финской планировки. В доме было пять комнат и кухня, но Тарас их не показал, проводив гостя в большую гостиную, от убранства которой Матвей буквально обалдел. Выполненная в готическом стиле, она представляла собой, по сути, каминный зал в каком-то рыцарском замке с великолепной коллекцией старинного оружия и лат.
Соболев подошел к стене, задрапированной сине-фиолетовым бархатом, снял с подвески длинный обоюдоострый меч, с восхищением оглядел рукоять, тускло блеснувший клинок. По желобку клинка вилась затейливая вязь старинных русских букв, складываясь приблизительно в такие слова: «Не обнажаша напрасно».
– Тринадцатый век, – сказал Тарас, наблюдая за гостем. – Меч русского князя Волеслава.
Матвей крутанул меч красивым кистевым вывертом, так что тот с шипением разрезал воздух, вложил в ножны и повесил на место. Проговорил словно извиняясь, с улыбкой:
– Я не мастер кэндо, но всегда тяготел к холодному оружию, особенно к мечу.
– Наследственность тяжелая, – пошутил Тарас, приглашая гостя сесть. – Мастер не мастер, а держишь меч профессионально. Что будем пить?
– Кофе, если можно.
Горшин кивнул и вскоре принес на подносе чашки из тонкого китайского фарфора и турку, разлил кофе по чашкам. Сели в старинные, из темного дерева, кресла.
– Итак?
Матвей отхлебнул глоток ароматного напитка.
– Кто вы? Я имею в виду, что обыкновенный человек не владеет внушением в такой мере, как вы. Это первое. Второе: что такое Внутренний Круг? Вы упоминали этот термин, называя себя человеком Круга.
Горшин тоже глотнул кофе, глянул на гостя, и тому вдруг показалось, что на него посмотрел не человек, а гора, а может, и вся планета, неизмеримо большая, тяжелая, полная загадок и тайн. Наваждение тут же прошло, но Матвей понял, что это и был ответ.
– Вы что-нибудь читали об эзотерическом наследии человечества?
– Маловато, – признался Матвей после короткого раздумья, хотя литературы набрал достаточно. – Но я все-таки начал читать. Что касается эзотерического знания… это что-то вроде накопленного веками знания, которое скрывали от людей. Так?
– Не вроде – это подлинное знание, которое накапливалось десятками и даже сотнями тысяч лет и передавалось из поколения в поколение в узком кругу Посвященных. Дело в том, что человечество намного старше, чем принято считать, ему по меньшей мере полмиллиарда лет. На Земле сменяли друг друга многочисленные цивилизации, неизвестные нашей истории. Некоторые из них более высокие по уровню, чем наша, но от них не осталось и следа. Только приобретенные ими знания, которые хранятся в особого рода школах.
