Смерть бывает приятной. Сборник рассказов - страница 2

– Теперь она действительно шедевр, – сказал с горящими глазами мокрый Дмитрий, с которого, как с не выжатой тряпки, стекала вода. – Дождь сделал моё лучшее произведение.

Тьма.

Свет.

Есть ли разница между ними? Свет исходит из темноты, или тьма выплеснулась чёрным шоколадом в белое, кипящее молоко, именуемое Вселенной? Одно я могу сказать точно – они сливаются в друг друга, образуя единый цвет. Люди назвали этот оттенок одновременно чёрного и белого цвета насыщенным словом, которое мне так приятно воспроизводить в звуке – жизнь.

Головокружение и помутнение рассудка одолело головной мозг. Он открыл глаза, и не увидел ничего. Взор был чист и несмотря на блестящее зрение, его окружала пустота. Белое пространство, что не заполнено ничем, кроме воздуха, позволяющим ему дышать, и света, исходящим отовсюду. Нет единого источника, откуда испускаются пронизывающие насквозь лучи, что придают местности ярко-белый цвет. Но он и не мог сказать, что свет выбивается из каждой стороны, окружающей его. Свет есть, для него не нужны никакие условия. Это надо принять, как истину.

Лежа, он упёрся одной рукой сзади своего тела и согнул ноги, положив вторую руку на колено. Медленно поднимаясь, разгибая ноги в коленях, человек чувствовал хруст, доносящийся от каждой кости. Они будто были переломлены и склеены заново неуклюжим методом новобранцем-медиком, попавшим в полевые условия войны, окружённой всполохами земли от артиллерийских снарядов.

Наконец, после мучительного поднятия собственного тела, он сделал свои первые шаги. Ноги его будто тонули в белом пространстве, не обрамлённым твёрдой поверхностью. Он ощущал, словно летит, а ноги болотисто тянет вниз. Шаги же были тверды, и опирались, как на каменную, мощённую дорогу, спроектированную римскими мастерами ещё задолго до рождения человека. Если оно вовсе было.

Первые шаги по дивному миру оказались столь не уверенными, что от нарушения восприятия реальности вокруг себя человек несколько раз упал. Сначала вперёд, будто столкнулся ногой об неувиденный им тротуар. Затем назад, как любой из нас, не увидевший подлую табличку «Осторожно! Мокрый пол!», и решивший пройтись размашистой походкой.

Но затем шаги становились всё смелее. Он начал понимать, как идти, не боясь сделать лишнее движение. Какой бы хаотичной не казалась вокруг него пустота, она тоже имеет свои правила. И человек выучил их.

Шёл он уже не первый час, но ничего не находил. Бесконечная, белая комната, заложником которой оказался именно он, поглощала его в себя всё больше и больше, и с каждой следующей секундой безумие и ярость охватывало человека всё сильнее. Но устав искать выход отсюда, осматриваясь по всем сторонам, человек впервые задумался. А кем он является? Этот вопрос напугал его. Он не смог ответить.

Однако, продолжив ходьбу, углубившись в собственные размышления, он всё же смог наткнуться на нечто. Первое, что он видит, бродя по белой темноте – кран, высотой до его шеи, с которого мелкими снарядами падают несколько капель в секунду, образуя лужицу вокруг, обтекающую железный, выточенный одним из фабричных станков, крепкий корпус.

Нагнув своё лицо и сложив руки в маленькую тарелочку, он набирает воды, прежде прокрутив гладкий маховик с синим, идеально нарисованным кругом на его поверхности. Вода начала течь плотной струёй зеленоватого оттенка. Человек всплёскивает её себе на лицо, заодно открыв и рот – его начинала охватывать жажда. Глаза начинает сильно щипать, а изнутри их будто разрывает. Они горят, обволакивая всё глазное яблоко, словно пожар в деревянном доме посреди ночи. Он начинает кричать. Неистовый вопль вылетает из его горла. Но он понимает, что ни один из его звуков не доносится в пространство – горло начало трещать. Вода, попавшая внутрь его, не проникла в желудок, а осталась в глотке – прямо в середине – и закрепилась там, разжижая тонкие слои мышц и кожи.