– И какого хера ты, Коля, тут делаешь?
– Все-таки наш объект. Вы, ребята, совершенно напрасно здесь выставили оцепление. Из основного здания сюда можно перебраться только через подвесные галереи. Они пока без остекления и элементарно просматриваются из любой точки.
Ушаков молчал, глядя на меня в упор.
– Миша там, – шепнул я одними губами.
Он продолжал молчать, закусив верхнюю губу. Наконец покачал головой и повернулся к полицейским.
– Дуйте к Бочкину. Точка М3. Мигом.
Когда грохот их берцев начал затихать, Ушаков еще раз покачал головой:
– Коля, Коля… Минут через двадцать будут десант через крышу высаживать, – он развернулся и ушел.
Я забежал в паркинг, спустился на этаж ниже и нырнул в неприметную дверь. Парковка была связана с министерством еще одним, подземным переходом, куда были спрятаны все коммуникации. Туннель тускло освещали аварийные лампы. Я успел пробежать десяток метров, когда в глаза ударил свет.
– Стоять!
Я заслонил глаза от яркого луча. Судя по шевронам, передо мной был боец «Феникса», спецназа Контртеррористического комитета. Слепил фонарь, приделанный к каске.
– Вы кто?!
– Я? Контрольный замер сопротивлений. А вот вы здесь откуда? Где Валера? Валера! Почему посторонние на объекте?
Боец подошел ко мне ближе. Мне, кажется, удалось вызвать у него кратковременное замыкание. Он пытался собрать вместе мои слова, мою сбившуюся бабочку и мое появление со стороны, противоположной ожидаемой от противника. Пока он не пришел в себя, я сделал большие глаза и ткнул пальцем ему за спину. Спецназовец попался и резко развернулся. Я, конечно, уже не тот, что четверть века назад, но, как учат, в ударе главное не сила, а неожиданность. Других утешений не предвиделось, и я врезал. Моя физическая форма далека от идеальной, но оставался кое-какой навык и сто двадцать килограмм веса. Парня крутануло, я добавил по падающему левой. Это была ошибка, кулак попал в шлем. Адская боль прохватила до плеча, несколько секунд я баюкал разбитую руку. Боец лежал, не подавая признаков оживления.
Я снял с парня оружие: автомат и большой серый пистолет, красивую чешскую машинку нового образца. Отыскал запасные магазины. На мою удачу, боец оказался разумным человеком, поплевывающим на правила, – ненадежные распознаватели стрелка были отключены. Я прихватил фонарь со шлема, сорвал и закинул на трубу отопления коммуникатор, тело с трудом оттащил за ноги в электрощитовую. Парень был большой, плюс амуниция, а левая почти не работала. Щитовая была не заперта и завалена строительной дрянью. (Если уцелею, оторву Валере голову.) Я отыскал кусок арматуры и запер снаружи, вставив прут в ушки для навесного замка.
В здании я продвигался осторожно, проползая под лестничными окнами. Нужно было найти Мишу и как-то дать о себе знать прежде, чем его дружки-кретины меня пристрелят. По звукам выстрелов я нашел их на четвертом этаже. Я пробирался по коридору, слава богу, здесь успели выставить коридорные стены, прикрывавшие от оконных проемов. В пустых дверных проемах я сгибался пополам. На ходу я кричал:
– Миша! Не стреляй! Это я!
Он выполз на четвереньках в коридор. Всполохи играли на лице, укрытом балаклавой, на лбу ткань порвалась и намокла от крови, струйкой сбегающей на нос.
– Дядя Коля? Что ты здесь делаешь?
– Ты его знаешь? – в темном конце коридора обнаружился лежащий паренек. Он, видимо, держал коридор и только по большой удаче не накачал меня пулями.
