Смерть он представлял очень по-доброму. Душа человека превращается в частицу, подобную электрону, прилепляется к другой такой же частицы и отдыхает… миллиарды световых лет. Потом просыпается и оказывается в своей Вселенной со своей Землей. Чтобы понять космологию Вселенной, Бытия и Небытия, как это представлялось Циолковскому, можно попробовать через «ключик» – заменить Космос Небом. Как виделось Николаю Клюеву и Сергею Есенину. Или Спиридону Дрожжину, а то и Василию Ивановичу Белову – в «Ладе» (см. Марина Черносвитова, Екатерина Самойлова. «К истокам русской духовности», а также мою книгу, издание 2, «Пройти по краю. Василий Шукшин – мысли о жизни, смерти и бессмертии).
«Средний показатель длительности жизни в России:
для мужчин – 65,9 лет;
для женщин – 76,7 лет.
Средний срок жизни у пенсионеров мужского пола сегодня составляет 3—4 года, а у женского – 17—18 лет». На это я наткнулся случайно в Дзене. В голове тут же появилось «…а до смерти четыре шага». Я поучаствовал в попытках объяснения, почему именно «4»? Написал, что у многих народов цифра «4» символ смерти. У Суркова – это гениальный прорыв в стихи, написанные перед боем («Землянка»). Запрыгали мысли, что никто из живущих на Земле не имеет никакой гарантии, что, ложась спать, он проснется. Или, что, проснувшись, он вечером будет жив, чтобы вновь лечь спать. Это я утверждаю, как врач с 40-ка (sic!) летним стажем клинической работы и четырьмя (sic!) годами работы судебно-медицинским экспертом. Мне смешны потуги ущербных человечков утвердиться в жизни. Например, современных российских нуворишей строить себе квартиры в 1,5 квадратных километра или иметь «самую большую яхту». Жалко таких и эта жалость сродни жалости, какую Василий Макарович Шукшин испытывал к тем, «кто под холмиком» («На кладбище»). Здесь я скажу о своей формуле смерти. Одноименная книга вышла тремя легальными тиражами и переведена, наверное, на все цивилизованные языки. Ее, в принципе, можно вычислить, имея три обыкновенных фотокарточки разных лет. Но… есть большое «НО». Человек, вычисливший свою формулу смерти тоже не имеет никаких гарантий, что проживет столько лет, сколько у него получается по формуле Эрвина Шредингера или какого-нибудь другого математика. Все дело в том, что по разным причинам мы можем в миг, как с «шагреневой кожей» потерять всю свою, гарантирующую нам жизнь, функциональную асимметрию. Есть у нас, русских, такое наблюдение: «Да на тебе же лица нет!» Не буду здесь повторяться и описывать случаи из своей практики единичных определений функциональной асимметрии. Читайте книгу «Формула смерти». Лучше – издание 3 (Ридеро).
Между человеком и смертью находится Социум. Это, конечно, сейчас, прежде всего, виртуальная реальность. Еще Сен-Симон, основоположник социологии и выдающийся психолог отрицал научный подход к смерти. Именно из-за того, что человек, задумываясь о смерти, тут же попадает в один из «капканов», расставленных ему социальными условиями, в которых он «дожил до мысли, узнать, что такое смерть». Не мудрствуя лукаво каждый, кого волнует, что с ним будет после того, как он умрет (сказать «после смерти» уже, по сути, мотивироваться мыслью, что ты бессмертен), думает только о своем «Я», «бессмертной душе» (если все же верить, что у всех людей есть души и только у Сергея Юрского, по его признанию – см. выше – «
