– Смотри, пожилые люди долго привыкают к обстановке. А магазин у нас есть в соседнем доме, вход с торца, – ответила Зинаида и предупредила, – только в туалете пока не делай ремонт, в нашем подъезде всем меняют канализационные стояки и унитазы.
– Зинаида, на комоде часы стоят, где их можно починить? – поинтересовалась я.
– Так мастерская есть в нашем доме, полгода назад открылась, по субботам там работает пожилой мастер, Марк Михайлович, – переворачивая блин на сковороде, ответила Зинаида и добавила, – в другие дни, как правило, молодежь сидит, которая способна лишь заменить батарейку в часах, сегодня как раз суббота, сходи. Ты с дороги, отдохни, сегодня и завтра я сама проведаю бабушку, а ты пойдешь к ней в понедельник.
В шкафу для посуды я увидела корешок какой-то книжки. Я открыла шкаф и взяла в руки книгу.
– По этой книге ты ничего не приготовишь, – засмеялась Зинаида.
– Почему? – удивилась я.
– Если с рецептом из этой книги ты пойдешь за продуктами в магазин, то тебя или пошлют «прогуляться пешком», или отправят в сумасшедший дом, – ответила Зинаида.
– А если все продукты уже есть дома? – спросила я.
– То получишь суп хуже, чем в столовой, – улыбнулась Зинаида.
– Что за мистика, – удивилась я.
– А ты открой и прочти первый попавшийся рецепт, книга-то при царской власти написана, – произнесла Зинаида.
Я ничего не поняла. Такое ощущение, что у меня в руках книга «Джуманджи». Может не стоит открывать, пусть тайна останется тайной? Ну, уж нет, я открою книгу!!! Решительным движением руки книга была открыта. Содержание первых же строк объяснило смех соседки.
– Купите мяса на десять копеек, – с недоумением прочла я.
– Ну как, вкусный супчик получится? – хлопнув себя по колену, засмеялась Зинаида, – только одна твоя бабушка знает, сколько мяса надо купить на царские десять копеек.
– Понятно, – улыбнулась я.
Я вспомнила, как во время учебы в педагогическом университете на методике преподавания математики мы изучали школьные задачи. В них карандаш стоил три копейки, а стирательная резинка стоила две копейки. На одну копейку можно было купить стакан газированной воды без сиропа, конверт без марки или кусок хлеба в столовой. Во время педагогической практики цены из учебника веселили детей, ведь в магазинах все стоило в несколько сотен раз дороже, а зарплата обычного рабочего на заводе составляла около двух миллионов рублей в месяц.
– Во время правления Бориса Годунова плотник получал одну копейку в день, столько же стоил целый воз огурцов, – окончательно добила меня Зинаида.
– Прикольно, а сколько же получал студент? – поинтересовалась я.
– Михайло Ломоносов в день получал полторы копейки, – ответила Зинаида, – правда, он жил после Бориса Годунова.
Да, раньше на Руси интеллектуальные труды студента оценивались в полтора раза выше зарплаты плотника. А сейчас наоборот, некоторые студенты подрабатывают плотниками, продавцами, официантами, чтобы получить образование по очной форме обучения.
– Понимаю, почему говорят, что плотники напиваются в доску, – парировала я.
– В смысле, – удивилась Зинаида.
– За один день работы плотник мог купить на закуску целый воз огурцов, представляю, сколько можно было купить водки, – пояснила я.
– И сколько же? – прищурившись, спросила Зинаида.
– Бочку, а то и две, – уверенно ответила я.
– А вот и не угадала, один литр хорошей огненной воды отечественного производства стоил двенадцать копеек, – поразила меня своей эрудицией Зинаида.
