– Когда вы впервые хватились Бобби? – спросила миссис Брэдли, считая тактику внезапного нападения наилучшим способом познакомиться.
– Мы не хватились, – ответил хозяин глаза. – И не хотим, чтобы нас продолжали беспокоить. Нам еще надо позаботиться о похоронах.
Дверь захлопнулась. Миссис Брэдли взяла мисс Кармоди за руку и поспешно повела по улице. В Уинчестер они пришли по Уотер-стрит и Бридж-стрит. Всю дорогу мисс Кармоди задавала только один вопрос, но именно на него миссис Брэдли не в состоянии была дать удовлетворительный ответ.
– Разве вы не считаете, что мальчика убили?
– Только шестым чувством, а это вряд ли произведет впечатление на полицию, – объяснила миссис Брэдли. – Больше всего меня интересует эта шишка у него на макушке. Я ее пощупала, как вы, конечно, заметили. Достаточно сильный удар, чтобы оглушить, и я не сомневаюсь, что так и получилось, но определенно убил его не удар. Вопрос, конечно, заключается в том, откуда шишка.
– Ну, – с некоторой долей нерешительности проговорила мисс Кармоди, – он мог удариться головой случайно, а потом потерять сознание или запутаться в траве и упасть лицом в воду. Но ведь была же та сандалия, которую Эдрис забросил в тележку мусорщика. Крит рассказала мне об этом вчера вечером, а потом, думаю, пожалела о сказанном, хотя, разумеется, у меня и в мыслях не было напомнить ей об этом. Конечно, может, она и рада была бы избавиться от Эдриса, и если докажут, что он убийца… Знаете, я боюсь Эдриса. Он действительно очень странный человек…
Миссис Брэдли ничего не сказала. Она была слишком потрясена, чтобы говорить. Существовали разные способы, которыми Крит могла напомнить мисс Кармоди о сандалии, и миссис Брэдли невольно спрашивала себя, не таилось ли в замечании мисс Кармоди неприятное лицемерие. В конце концов, учитывая все обстоятельства, представлялось гораздо более вероятным, что не Крит, а мисс Кармоди желала избавиться от мистера Тидсона.
Перед мысленным взором миссис Брэдли встала еще одна непрошеная картина – высокая кроткая старая дева посещает собор при лунном свете. При луне, размышляла миссис Брэдли, искоса поглядывая на свою спутницу, почти у любого человека проявляются не самые добродетельные черты характера. «Встретимся при лунном свете, гордая Титания…»[14] Она вдруг захихикала, испугав младенца и собаку.
– Почему вы засмеялись? – нервно вздрогнула мисс Кармоди.
– Своим мыслям, – ответила миссис Брэдли, – хотя они вовсе и не веселые. Как круто идет вверх Хай-стрит в сторону Западных ворот, не правда ли?
– Ну, и что теперь вы думаете о моей наяде? – спросил мистер Тидсон, когда компания собралась, чтобы выпить по коктейлю перед ужином. – У меня есть теория, что мальчик утонул, преследуя ее, понимаете? Она даже могла заманить его в воду.
– Да, ты это уже говорил, – сказала Крит. – Но непонятно, с чего ты опять об этом.
– Он был милым мальчиком. Я его видела, – вступила мисс Кармоди. Она рассказала о визитах, совершенных днем ею и миссис Брэдли, но разговоры пересказывать не стала.
– Таких родителей, которые уходят по вечерам и предоставляют детей самим себе, ждет очень серьезная ответственность, – проговорил мистер Тидсон, улыбаясь Томасу, которого мановением руки заставил подойти к ним. – Думаю, сегодня вечером коктейли с шампанским, Томас.
– Очень хорошо, – ответил тот, показывая интонацией, что это далеко не так. – А что для юной леди?
