Лицо лирта Лиграна утыкается мне в волосы, он шумно вдыхает, почти касается шеи мягкими, слегка влажными губами и вдруг отстраняется.
- Молчишь? Прощай, Агнесса. Мы в любом случае найдём фелинос, только теперь чуть позже. Мне жаль.
Сначала он выходит, потом хлопает дверь, потом – лопается защитная полусфера. Я бросаюсь к стене, отделяющей меня от соседа.
- Март!
Он подскакивает на месте, подбегает к решетке, хватает меня за руки, лицо искажается – Март тоже смотрит на когти, на наших глазах втягивающиеся, светлеющие.
- Ты тоже…
- Март! – меня колотит от ужаса, и я сжимаю его руки, щипаю кожу до синяков.
- Тише, тише, тише, - успокаивающе шепчет он. – Не отчаивайся, всё ещё может измениться… Ну почему ты не хочешь ничего им рассказать?
- Я хочу, но мне нечего рассказывать, Март, никто мне не верит, никто мне никогда не поверит!
Он снова бормочет что-то бессвязное, бессмысленное, но успокаивающее, и в этот момент снова раздаётся скрип двери, и я вижу изрядно встрёпанную Ильяну.
- Идём, Март, - шепчет сестра некроманта. – Сейчас. Быстрее!
- А она? – он не двигается, кивает на меня.
- Что «она»? Я не могу попасть в её камеру, это слишком сложно, я и к тебе-то еле-еле добралась... Скорее! Нас выпустят но надо поторопиться…
- Не уходи! – вне себя от ужаса я крепче вцепляюсь в руки Марта, через решётку, когти, кажется, снова выступают и впиваются в податливую мякоть его ладони. – Не оставляй меня!
Боже, я больше не могу здесь находиться.
...Что-то взрывается вокруг, маленький разноцветный фейерверк, смерчики воздуха закручиваются под потолком. Словно легкая дымка, расплывчатая, дрожащая, накрывает нас с Мартом, ещё держащихся за руки, сминает, как тёплый пластилин, тянет и тянет куда-то прочь.
14. Глава 14.
Одуванчики.
Опять?!
Да, именно. Огромные, как круглые дыньки, белые цветочные головки покачиваются на ветру, отчего-то прямо надо мной, и сквозь них просвечивает синее небо, льётся слепящий солнечный свет. Я умерла и попала в рай, я почти что бессмертный белокрылый ангел, мне так хорошо… Спокойно. Кажется, я лежу прямо в траве, высокой, не меньше метра в длину, изумрудно-бирюзовой, шелковистой, словно её только что вымыли специальным кондиционером для травы и расчесали щёткой. Удивительно, удивительно замечательная трава, мя-агонькая.
Я скосила глаза на собственную руку, сжавшую пучок этого зелёного чуда, и резко села. Пережила пару минут головокружения, выдохнула, подскочила на месте и встала в полный рост. Поле. Бело-зелёное, чуть колышущееся на ветру травяное море мне по пояс. Небо чистое, голубое, летнее, в ажурных оборочках облаков, а источником света действительно оказалось солнце, только пронзительно белое, словно огромный снежок – или одуванчик. Я бездумно хлопнула ладонью с теми самыми тёмными ногтями – ну, чисто демон по нелепой случайности оказавшийся в раю – одуванчик разлетелся ворохом летучек-парашютиков, каждый размером с мой палец. Немного стыдясь самой себя, с силой потянула упругий полый стебель, поднесла пушистый шарик к лицу, набрала в грудь побольше воздуха и с силой дунула. Семена-пушицы разлетелись мягким облаком, часть осела на траву и бурые рукава бесформенной тюремной хламиды, часть – полетела над лазурным травяным заливом.
Вот она, настоящая магия!
Сделала шаг, другой, споткнулась обо что-то живое, большое, мягкое, и с криком улетела в траву, едва успев подставить руки. Земля смягчила удар, но что-то в зарослях зашуршало, зашевелилось, и я вдруг представила жутких местных монстров – каких-нибудь гигантских удавов или ядовитых хищных варанов, а то и кого-нибудь совсем иномирного, инопланетного, скрывающегося в этой благодушной траве – и прямо на четвереньках, на ходу развивая приличную скорость, поползла прочь. Ужас до чего боюсь змей. Ещё больше, чем жрецов или следователей.
