Смерть мертвым душам! - страница 2

Кукла полетела на пол, и следующие несколько минут бабушки с интересом наблюдали за тем, как Афанасий пытается откусить ей голову.

– Вот и мы тоже скоро будем совсем никому не нужны… – грустно сказала Елена Степановна и стала убирать со стола. – Эх, сколько вкусного осталось… Пойду Никиту покормлю.

– А он еще здесь? – удивилась Мария Эдуардовна.

– Он всегда здесь, – махнула рукой заведующая. – Жалко мальчишку, такой хороший и такой недосмотренный. Я бы его родителям…

Гневную речь Елены Степановны прервала хлопнувшая входная дверь. Бабушки прислушались.

– Здравствуйте! – разнеслось через минуту по библиотеке. – Есть кто живой?

Елена Степановна вышла в зал абонемента и оглядела посетительницу. Она была высокая, рыжая, со смеющимися зелеными глазами.

– Здрасьте, – сказала гостья, кивнув Елене Степановне. – Меня зовут Кира. Я буду проходить у вас практику!

Афанасий вышел из угла, сладко потянулся и возложил к Кириным ногам останки тряпичной куклы.

– Это мне? Какая прелесть! – обрадовалась Кира и почесала кота за ухом.

«Предатель!» – подумала Елена Степановна.

Книги не сводили с практикантки настороженных глаз – или, вернее, корешков.

– Рыжая… Не к добру… – пробурчала Энциклопедия.

– И бодрая слишком, – согласился с ней Словарь.

– Слушай, Ильф-и-Петров, ты у нас специалист по разговорам с людьми, поговори с ней так, чтоб к нам не приставала, а? – сказала Энциклопедия.

– Что я вам – ужастик, людей пугать? – буркнул Ильф-и-Петров. – Это «Сумерки» у нас любят страху напустить…

– Засохни, а? – лениво отозвалась книга с вампиром на обложке.

– Из-за таких вот, иноземных, – подал голос том с рожью на обложке, – мы и растеряли духовность! А все почему? Сильной руки нет! Сильная рука смогла бы всех к ногтю!..

– К сильному ногтю? – уточнил Маленький принц, но ответа не дождался.

Энциклопедия глянула на полки классиков: там царила такая значительная тишина, что сразу стало ясно – думают о вечном.

– Кинг, вы как? – спросил Словарь. – Можете шугануть эту дамочку?

– Могу! – ответил Кинг. – Только мне помощь понадобится. Добровольцы есть?

Валя раньше не видела бабушку такой – сухой и сжатой, как засохший лимон на тарелочке.

Даже голос у нее стал бесцветный. Она никогда не говорила про свою любимую библиотеку таким мертвым голосом.

– Это у нас абонемент, тут читальный зал, там… ох…

Елена Степановна присела на стул.

– Воды? – подскочила Кира.

– Нет! – отрезала Елена Степановна. – Обойдусь я без вашей воды!

Бабушка грубит? Валя так удивилась, что даже не испугалась бабушкиной грубости. А Кира, кажется, не понимала, что происходит что-то невозможное, спокойно шла вдоль стеллажей, рассматривала книги.

Оглянувшись на сердитую бабушку, Валя побежала за практиканткой.

– А вы знаете, что книги умеют разговаривать? – выпалила Валя.

– Конечно! – спокойно ответила Кира и сняла с полки затертый томик.

– «Вдруг свет погас, выстрел и ее крик!»[5] – громко прочитала она.

Но вместо того, чтоб испугаться, Кира засмеялась:

– Напугать меня решили? Ну-ну? Мы еще посмотрим, кто кого напугает.

– Знаешь, я давно поняла, что книги страшные консерваторы, – сказала Кира Вале. – Ты знаешь, кто такие консерваторы? Те, кто не хочет, чтобы в жизни что-то менялось. Они привыкли жить, как живут, и боятся перемен.

– Сейчас я вам погадаю, товарищи книжки, – заявила Кира и пристально оглядела стеллажи, пошла к дальнему, наклонилась и вытащила с полки книгу. Вале показалось, что книжка при этом упиралась изо всех сил.