Миссис Аллертон сказала:
– Вы тут не единственная знаменитость, дорогая. Этот смешной человечек – Эркюль Пуаро.
Она сказала это между прочим, как светская дама, желая заполнить неловкую паузу, однако сообщение живо заинтересовало Линит.
– Эркюль Пуаро? Ну как же, я слышала о нем.
Она погрузилась в задумчивость, и сидевшие по обе стороны мужчины сразу увяли.
Пуаро был уже у края веранды, когда вдруг затребовали его внимания.
– Присядьте, месье Пуаро. Какой прекрасный вечер.
Он послушно сел.
– Mais oui, madame[30], действительно красиво.
Он любезно улыбнулся миссис Оттерборн. Зрелище было впечатляющее: черная шелковая хламида и дурацкий тюрбан на голове. Миссис Оттерборн брюзгливо продолжала:
– Сколько знаменитостей подобралось! По нас скучает газетная хроника. Светские красавицы, известные романистки…
Она хохотнула с деланой скромностью.
Пуаро даже не увидел, а почувствовал, как передернулась сидевшая напротив сумрачная девица, еще больше покрасневшая.
– У вас сейчас есть в работе роман, мадам? – поинтересовался он.
Тот же стеснительный хохоток:
– Я дьявольски ленива. А пора, пора приниматься. Мои читатели проявляют страшное нетерпение, не говоря уже о бедняге издателе. Этот плачется в каждом письме. И даже по телефону.
Снова Пуаро почувствовал, как в тени шевельнулась девушка.
– Не стану скрывать от вас, месье Пуаро, что здесь я отчасти ради местного колорита. «Снежный лик пустыни» – так называется моя новая книга. Это сразу захватывает, будоражит мысль. Выпавший в пустыне снег тает под жарким дыханием страсти.
Что-то пробормотав, Розали поднялась и ушла в темный парк.
– Нужно быть сильным, – продолжала миссис Оттерборн, мотая тюрбаном. – На силе держатся все мои книги, важнее ее ничего нет. Библиотеки отказываются брать? Пусть! Я выкладываю правду. Секс – почему, месье Пуаро, все так страшатся секса? Это же основа основ. Вы читали мои книги?
– Увы, нет, мадам. Изволите знать, я не много читаю романов. Моя работа…
Миссис Оттерборн твердо объявила:
– Я должна дать вам экземпляр «Под фиговым деревом». Полагаю, вы воздадите ей должное. Это откровенная, правдивая книга.
– Вы чрезвычайно любезны, мадам. Я прочту ее с удовольствием.
Минуту-другую миссис Оттерборн молчала. Теребя на шее ожерелье в два ряда, она живо огляделась:
– Может… схожу-ка я за ней прямо сейчас.
– Умоляю, мадам, не затрудняйте себя. Потом…
– Нет-нет, ничего затруднительного. – Она поднялась. – Мне хочется показать вам, как…
– Что случилось, мама?
Рядом возникла Розали.
– Ничего, дорогая. Просто хотела подняться за книгой для месье Пуаро.
– «Под фиговым деревом»? Я принесу.
– Ты не знаешь, где она лежит. Я схожу сама.
– Нет, я знаю.
Через веранду девушка быстро ушла в отель.
– Позвольте поздравить вас, мадам, с такой прекрасной дочерью.
– Вы о Розали? Да, она прелесть, но какая же трудная, месье Пуаро! Никакого сочувствия к немочи. Думает, что знает лучше всех. Вообразила, что знает о моем здоровье лучше меня самой…
Пуаро остановил проходившего официанта:
– Ликер, мадам? Шартрез? Creme de menthe?[31]
Миссис Оттерборн энергично замотала головой:
– Ни-ни! В сущности, я трезвенница. Вы могли заметить, что я пью только воду – ну, может, еще лимонад. Я не выношу спиртного.
– Тогда, может, я закажу для вас лимонный сок с содовой водой?
Он заказал один лимонный сок и один бенедиктин.
Открылась дверь. С книгой в руке к ним подошла Розали.
