– Вы – месье Эркюль Пуаро? – сказала Линит.
Прозвучало это скорее как утверждение.
– К вашим услугам, мадам.
– Меня вы, может быть, знаете?
– Да, мадам. Я слышал ваше имя. Я знаю, кто вы.
Линит кивнула. Другого ответа она не ожидала. В той же своей обаятельно-повелительной манере она продолжала:
– Вы не пройдете со мной в комнату для карточной игры, месье Пуаро? Мне не терпится переговорить с вами.
Она направилась в отель. Он шел следом. В пустой комнате она знаком попросила его закрыть дверь, села за столик, а он расположился напротив нее.
Она сразу, без околичностей, заговорила о своем. Она говорила гладко и без запинки:
– Я много слышала о вас, месье Пуаро, и знаю, что вы очень умный человек. Так случилось, что я крайне нуждаюсь в помощи, и мне кажется вполне вероятным, что именно вы сможете ее оказать.
Пуаро наклонил голову:
– Вы очень любезны, мадам, но я, видите ли, на отдыхе, а на отдыхе я не беру дел.
– Это можно уладить.
Сказано это было с неоскорбительной уверенностью молодой женщины, всегда умевшей благополучно уладить свои дела.
Линит Дойл продолжала:
– Я стала жертвой несносного преследования, месье Пуаро. Это надо прекратить. Я предполагала обратиться в полицию по этому поводу, но… мой муж считает, что полиция бессильна что-либо сделать.
– Может, вы объяснитесь чуть подробнее? – вежливо вставил Пуаро.
– Ну конечно, конечно. Дело-то самое простое.
Все так же она говорила как по писаному. У Линит Дойл была ясная, толковая голова. И сейчас она потянула минуту только для того, чтобы как можно короче представить все обстоятельства.
– До того как я познакомилась со своим мужем, он обручился с некой мисс де Бельфор. При этом она была моей подругой. Муж расторг помолвку – они были не пара друг другу. К сожалению, она тяжело восприняла это… Очень сожалею, но тут ничего не поделаешь. С ее стороны были угрозы, которым я почти не придала значения, да и она, признаться, не пыталась привести их в исполнение. Вместо этого она повела себя в высшей степени странно, следуя за нами практически всюду, куда мы направляемся.
Пуаро поднял брови:
– Довольно необычная… э-э… месть.
– Весьма необычная – и смехотворная! И раздражает это, наконец.
Она прикусила губу.
Пуаро кивнул:
– Это я могу себе представить. У вас, как я понимаю, медовый месяц?
– Да. Впервые это случилось в Венеции. Она остановилась там в «Даниэлли». Я подумала, это просто совпадение. Малоприятно, но не более того. Потом вдруг видим ее на пароходе в Бриндизи. Мы так поняли, что она направляется в Палестину. Мы думали, она осталась на пароходе. Но… но когда мы приехали в отель «Мена-Хаус», она уже была там и поджидала нас.
Пуаро кивнул:
– А как было теперь?
– Мы плыли вверх по Нилу. Я почти ожидала, что она будет с нами на пароходе. Когда ее там не оказалось, я подумала, что она прекратила… свои дурачества. Но стоило нам сойти здесь, как она уже поджидала нас.
Пуаро вгляделся в нее. Она все так же владела собой, но костяшки пальцев, обжимавших края стола, побелели.
– И вы боитесь, – сказал Пуаро, – что это положение вещей сохранится?
– Да. – Она помолчала. – Это идиотизм от начала до конца! Жаклин выставляет себя на посмешище. Я поражена: где ее гордость? Чувство собственного достоинства?
Пуаро чуть заметно пожал плечами:
– Бывают такие моменты, мадам, когда гордости и чувству собственного достоинства дают отставку. Одерживают верх иные чувства, посильнее.
