По этой причине после вечеринки Исихару почти не выходил из ординаторской, а лекции посещал онлайн, сославшись на грипп. Синклер и Питерс без возражений приняли справку, которую Исихару сам же себе и подписал.
Сегодня в ординаторскую настойчиво постучали. Исихару не хотел никого видеть, потому что был занят переводом и разбором статьи, но стук не прекращался.
– Минуточку! – сдался он и, щёлкнув мышью по ярлыку, открыл дверь. – Войдите.
– Прости, я знаю, что ты занят, – мялась на пороге Рита, держа в руках термос.
Исихару встал с кресла.
– Для тебя у меня время всегда найдётся. Проходи, присаживайся! – предложил он. – А как ты в медотдел зашла?
– Уэно в главном корпусе был. Его пропуск, кажется, для всех дверей подходит. Я попросила помочь мне. И вот я здесь.
– Рад видеть тебя.
– Я тоже рада увидеться с тобой. Э-э-э… а тебе идут линзы. Те самые, зелёные, с вечеринки… – покраснев, пробормотала Рита.
– Да это другие, не с Хэллоуинской вечеринки. Те, я думаю, попали в канализацию вместе с пивом и всем, что я съел и выпил в тот вечер.
– Я принесла суп. Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, иду на поправку.
– Вот, держи, – Рита со стуком поставила термос на стол. – Хотела ограничиться куриным бульоном, но случайно увлеклась и сварила борщ.
– Понимаю, – засмеялся Исихару. – Готовка затягивает. Я борщ очень люблю, спасибо. Хан не сильно разозлился после вечеринки?
– Почему он должен был разозлиться?
– Я думал, что он тебе нравится, и вы могли бы…
– У нас с ним ничего нет.
Неуклюжая попытка сблизиться с Исихару и поговорить с ним по душам, как показалось Рите, потерпела крах. Но уходя из кабинета, она увидела на вешалке подаренный шарф. Девушка тихонько улыбнулась, ощутив едва уловимые нотки парфюма. Шарф неплохо сочетался с чёрным пальто Исихару.
– А можно я тебе сегодня напишу? Или можем даже созвониться. Если хочешь, конечно, – потупил взгляд Исихару, вцепившись в термос.
– Это отличная идея, – не сдерживая больше улыбку, произнесла Рита.
* * *
Тонированная Нива подъехала к воротам спецблока ровно в двенадцать часов. Руководящему составу пришлось пожертвовать обеденным перерывом, они понимали – Мистер пожаловал к ним с особо важным поручением. В двенадцать пятнадцать он с особым пристрастием изучал досье новоприбывших учёных. Петров, Вэймин, Озерецкая, Торп, Синклер, Питерс и Такахаси сохраняли идеальную тишину, сидя за переговорным столом неподвижными статуями.
– Как вы оцениваете свои шансы на повышение по службе? – спросил Мистер, не отрывая взгляда от досье Исихару.
– Мы думаем, что нам потребуется не менее четырёх лет, чтобы подготовить достойную замену. Учёные и врачи, прошедшие конкурсный отбор, имеют огромный потенциал…
– Пока что реальные результаты я вижу только у Токамото, – перебил Петрова Мистер. – Он выбрал специализацию гематолога, это интересно.
– Мы придерживаемся плана обучения. Это долгий процесс. Мы ведь не можем их отправить сразу в производственные цеха зоны повышенной опасности, – сказал Торп.
– А если можем? В целом я не удовлетворён объёмами вашей работы. К лету они мне нужны готовыми сотрудниками, которые смогут работать на всех объектах комплекса. А ещё через два года по крайней мере учёные должны быть способны справиться с работой, которую выполняете вы. Медикам можно дать времени побольше.
– Но это невозможно, – сказала Сонька.– Программа обучения в аспирантуре рассчитана у нас ровно на три года, и среди молодых специалистов есть те, кто не закончил ординатуру, а это как минимум ещё год подготовки.
