Смерть по объявлению. Неприятности в клубе «Беллона» - страница 44

– Можете поделиться с нами, – предложил мистер Бредон. – Если ваши выкладки заставляют вас выкладываться до изнеможения, восстановите свои душевные силы, присоединившись к копирайтерским забавам на крыше. Сегодня утром я подстрелил скворца.

– Что значит – подстрелил скворца?

– Папа, я никогда не вру, – пошутил Брендон и серьезно добавил: – Подстрелил из своей маленькой катапульты, так что, если потеря скворца обнаружится, думаю, ее спишут на буфетного кота.

– Котопульты, – повторил мистер Харрис, посмотрев на Толбоя, чтобы убедиться, что тот уловил игру слов, но во взгляде Толбоя не было ни капли понимания. – Ну, шутка такая, сечете?

– Что вы сказали? – переспросил мистер Толбой, наморщив лоб в попытке осмыслить шутку.

– Ну, винить следует кота, поскольку стреляли из котопульты, – не сдавался мистер Харрис.

– Ха-ха, очень смешно, – сдержанно сказал мистер Толбой.

– А вот еще есть шутка… – начал было Харрис, но мистер Бредон поспешно перебил его, словно боялся, что, не сделай он этого, случится взрыв:

– Вы с рогаткой хорошо управляетесь, Толбой? – поинтересовался он

– У меня нет нужной зоркости. – Мистер Толбой с сожалением покачал головой.

– Зоркости для чего? – спросила мисс Росситер.

– Для рогатки.

– О, не прибедняйтесь, мистер Толбой! Вы же у нас чемпион по теннису.

– Теннис – одно, рогатка – совсем другое, – возразил мистер Толбой.

– Но зоркость остается зоркостью, – заметила мисс Росситер.

– «При всем при том, при всем при том… бревно останется бревном»[31], – процитировал мистер Харрис. – Вы играете в дартс, мистер Бредон?

– Я три года подряд завоевывал Оловянную кружку на соревнованиях в «Корове и помпе», – с гордостью поведал тот. – И целый год имел право на бесплатную кружку пива в этом заведении по пятницам. Однако это дорого мне обошлось, потому что каждый раз, когда я получал свою бесплатную кружку, мне приходилось выставлять угощение примерно полутора десяткам завсегдатаев, которые приходили посмотреть, как я пью. Так что я снялся с соревнований и ограничился показательными выступлениями.

– Что там насчет дартса? – К ним подошел мистер Дэниелс. – Вы когда-нибудь видели, как мечет дротики юный Биннз? Незаурядное зрелище.

– Я еще не имел удовольствия познакомиться с мистером Биннзом, – признался мистер Бредон. – Мне очень жаль, но есть еще много сотрудников агентства, которых я знаю только визуально. Какое из тех веселых лиц, которые мелькают в этих коридорах, принадлежит юному мистеру Биннзу?

– Думаю, его вы не видели, – ответила мисс Росситер. – Он помогает мистеру Спендеру в архивном отделе. Сходите как-нибудь туда и попросите старый номер какого-нибудь захудалого издания, мистер Биннз вам его немедленно принесет. Он потрясающий мастер во всех играх.

– Кроме бриджа, – проворчал мистер Дэниелс. – Как-то я привлек его к участию в турнире – помните, мисс Росситер, это было на рождественской вечеринке два года тому назад, – так он сыграл три без козырей при единственном пиковом тузе, пяти червах против короля…

– Ну и память у вас, мистер Дэниелс! Вы никогда не забудете и не простите ему этих «трех без козырей». Бедный мистер Биннз! Ему, наверное, недостает мистера Дина – они часто ходили обедать вместе.

Похоже, мистер Бредон обратил на последнюю фразу большее внимание, чем она того заслуживала, потому что посмотрел на мисс Росситер так, будто хотел о чем-то спросить, но их «тайное совещание» было нарушено появлением миссис Джонсон, которая, завершив свою миссию хозяйки чайного стола, отдала чайник поварихе, решив, что и для нее настало время поучаствовать в светском общении. Это была крупная, представительная вдова с удивительно густой копной рыжих волос и продолговатым лицом; будучи родом из прекрасных былых времен, она была неизбежно и неумолимо игрива.