– Вы хотите сказать, что имели наглость унести мои деньги к себе, черт бы вас побрал?..
– В ваших же интересах, – ответил мистер Копли.
– К черту интересы! Какого дьявола вы не оставили их там, где они лежали, вместо того чтобы совать свой нос в чужие дела?
– Я не понимаю…
– Так поймите, вы, никчемный престарелый настырный идиот. Зачем вам понадобилось лезть…
– Но послушайте, мистер Толбой…
– Какое ваше дело?! Это вас никаким боком не касается…
– Это касается всех, – перебил его мистер Копли с такой злостью, что она на миг почти вытеснила боль из головы, – кто искренне печется о благополучии фирмы. Я намного старше вас, мистер Толбой, и в мои времена руководитель группы постыдился бы уйти с работы, не убедившись, что с его рекламой для утреннего выпуска газеты все в порядке. А прежде всего, как вы могли пропустить такой ляп? Это выше моего понимания. К тому же вы отправили модуль с опозданием. Наверное, вы и не знаете, что в пять минут седьмого его еще не было в типографии «Морнинг стар»? В пять минут седьмого! И вместо того, чтобы оставаться на своем посту на случай, если потребуется какая-то правка…
– Я не нуждаюсь в том, чтобы вы учили меня работать, – вспылил мистер Толбой.
– Простите, но, думаю, нуждаетесь.
– В любом случае это не имеет отношения к делу. А оно состоит в том, что вы сунули нос в мои личные вещи…
– Ничего подобного. Конверт выпал…
– Это подлая ложь.
– Извините, но это правда.
– Кончайте извиняться, как какая-нибудь убогая судомойка.
– Покиньте мой кабинет! – взвизгнул мистер Копли.
– Я не собираюсь покидать ваш чертов кабинет, пока не получу извинений.
– Полагаю, это вы должны принести мне извинения.
– Вам? – Мистер Толбой почти утратил дар речи. – Вам?! Почему вам не хватило порядочности позвонить и объяснить все мне лично?
– Вас не было дома.
– Откуда вам это известно? Вы что, звонили?
– Нет, но я знал, что вас там нет, потому что видел вас на Саутгемптон-роу.
– Ах, так вы видели меня на Саутгемптон-роу и не удосужились подойти и объяснить, в чем дело? Ну, Копли, я начинаю подозревать, что вы намеренно подставили меня, и не удивлюсь, если вы собирались прикарманить мои деньги.
– Как вы смеете строить такие предположения?!
– А весь этот ваш вздор насчет порядочности по отношению к уборщицам – всего лишь ханжество и лицемерие. Разумеется, я подумал, что кто-то из них взял деньги, и сказал миссис Крамп…
– Вы обвинили миссис Крамп?!
– Я ее не обвинял, я только сказал, что у меня пропало пятьдесят фунтов.
– Это вас отлично характеризует… – начал мистер Копли.
– Но, к счастью, она видела вас возле моего стола. Иначе, полагаю, мне бы больше своих денег никогда не видать.
– Вы не имеете права так говорить!
– Уж во всяком случае я имею большее право так говорить, чем вы – красть мои деньги.
– Вы называете меня вором?
– Да, называю.
– А я вас – негодяем, – выйдя из себя и задыхаясь от гнева, выпалил мистер Копли. – Наглым негодяем. И даже если эти деньги попали к вам честным путем, в чем я сомневаюсь, сэр, очень, очень сомневаюсь…
Мистер Бредон просунул в дверь свой длинный нос.
– Прошу прощения за то, что вмешиваюсь, – взволнованно проблеял он, – но Хэнки спрашивает, не могли бы вы разговаривать чуточку потише. Он в соседней комнате принимает мистера Саймона Бразерхуда.
Последовала пауза, в течение которой оба противника осознали, насколько тонка деревянная перегородка между кабинетами мистера Хэнкина и мистера Копли. Мистер Толбой положил вновь обретенный конверт в карман.
