Смерть предпочитает убивать изнутри: Крах невежества - страница 52

– Не – не, их вообще подальше от перестрелок, -молвил я. – Если у нас и был опыт в перестрелках, то у них же вообще ничего.

– О них тоже не переживай. Девушку на грузовой вертолет, а вот медика расположим в локомотиве. Там, возле дизельного двигателя, много толстостенного укрытия. Когда все закончится, его услуги нам очень пригодятся. Все, хватит болтовни, – закончил он.

Я подошел к ребятам – Вове с Машей, которых Татаров как раз и назвал сладкой парочкой.

– Ребят, отправляйтесь спать, пожалуйста, завтра бой будет, вы должны выспаться.

– Но погоди, – обратилась ко мне Маша, – а если нас убьют? И это последняя наша ночь вместе?

– Все будет хорошо, ребята, – поддержал я их. – Татаров – профессиональный военный, за его спиной множество успешных операций, и он прекрасно понимает, что мы не военные и что нас не следует ставить на передовую. Я с ним поговорил на этот счет.

– А вдруг что-то пойдет не так? – заволновался Владимир. – Если честно, я бы хотел, чтобы мы поискали обходной путь.

– Риск есть всегда, – продолжил я успокаивать товарищей. – Надо понимать, что мы сейчас в карантинной зоне. И мы проделали половину пути, вы понимаете это? После Бугуруслана нам остается проехать ещё восемь часов и все, мы дома. Сейчас на нашем пути находятся бандиты. Или вы хотите вернуться назад и сделать ещё более огромный крюк? А если и там будут бандиты, а военных, что помогут нам проехать, не окажется?

Ребята ничего не ответили, а просто молча встали и отправились в вагон. За ними последовал и я, но завернул уже в свое купе. Было видно, что им не хотелось воевать с бандитами, им было страшно. На то они и мирные люди, добрые и отзывчивые. После ночной прогулки, со свежей головой, я рухнул на кровать и сразу же уснул.

***

Стояла пасмурная погода. Утром я проснулся одним из самых последних. В лагере творилась суета: солдаты в спешном темпе тушили костер, собирали вещи и снаряжение. Ко мне в купе заглянул Татаров, который являлся членом третьего отряда, находящегося сейчас в поезде. Состав в этот момент тронулся, а лейтенант заговорил со мной:

– Поздно проснулся, плохим солдатом будешь, – начал он.

– Что происходит? Почему все так заторопились? – задал я ему вопрос. В это время послышались звуки выстрелов.

– Зараженные здесь, из города идут. Проснулись, засекли нас, – договорил Татаров и указал рукой на здание, из которого толпами вываливались зараженные и направлялись к нам. – Не волнуйся, нас им уже не достать. – Поезд продолжал стремительно разгоняться, и в окне замелькало место стоянки вертолетов. Из всей эскадры не взлетела всего парочка, и когда последние солдаты уселись на своих местах, вертушки затрещали громче и поднялись в воздух. – Следующая остановка – Бугуруслан, пять часов езды от Самары.

– Что же вертушки будут все это время делать?

– Не беспокойся о них, – успокоил меня Татаров. – Они сядут недалеко от Бугуруслана, и когда мы подъедем, взлетят и приступят к выполнению своей операции.

За окном удалялись здания Самарского вокзала, а с ними и безнадежно отстающие толпы зараженных. Вертушки некоторое время покружили над поездом в ожидании нападения Жнеца, и после нашего отбытия, полетели к своей намеченной цели.

Наш поезд медленно, но верно двигался по рельсам. Сразу за городом два агрессивных бегуна погнались за нами. В этот момент времени все солдаты встали на свои посты, ожидая приказов Татарова. Когда один из них приблизился к нам слева, чтобы наброситься на купейный вагон, лейтенант отдал приказ, и по монстру просыпался настоящий град из пуль. Шквальный обстрел мигом остановил монстра, изо всех дыр, пусть даже и в защищенных местах, яростно сочилась кровь. Монстр не мог больше сражаться, и решил молча удалиться от поезда подальше. Но ранения были крайне тяжелыми и непривычными для монстра, и продолжение обстрела приговорило монстра к смерти. Второй же монстр, глядя на своего товарища, решил не связываться с нашим отрядом, и самостоятельно отдалился от нас подальше.