– Шесть десятков
Прожито лет, но ни единой ночи…
– …Не танцевал, – радостно закончила Нафиса.
– Ну вот, что значит молодость, даже эти строки у тебя звучат весело… А мне с трудом удается находить повод для веселья: годы… Помнишь это:
Снова зарница.
Даже ночью спрятать непросто
Свои морщины.
– Ну что вы так печально, и морщин у вас почти нет.
– Спасибо.
После этого вечера Алексей Иванович стал всегда садиться за ее столик. Молча, среди шумного зала, ел, не требовал особого внимания, и только иногда, когда Нафиса ставила перед ним тарелки, читал японские хайку, замолкая посередине строки и давая Нафисе возможность продолжить. А Нафиса специально, чтобы угодить хорошему клиенту, купила сборник классической японской поэзии и частенько листала его. Дело было не в чаевых, просто Алексей Иванович ей нравился – такой порядочный, симпатичный, хотя и седой, но еще довольно крепкий с виду… Он никогда не напивался и никогда не приставал к официанткам. И был единственным из всех ее знакомых, кто читал японские стихи. Нафисе очень приятно было говорить с ним о том, что она любит. Ее восхищала двойственность восточной поэзии: ее недосказанность и в то же время точность выражений, глубокий смысл кратких строк… Утром в пятницу, листая дома сборник хайку, она гадала: прочитает ли он сегодня вечером эти же строки? Какого автора предпочтет на этот раз? Какое у него будет настроение? Эта игра доставляла ей удовольствие. Как-то она сама, раскладывая приборы перед Алексеем Ивановичем, продекламировала:
– Луна сквозь дымку…
Лягушки пруд замутили.
Где вода? Где небо?
Алексей Иванович с улыбкой прочитал в ответ:
– А вот это: Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
– Удивительная нация, да? Даже лягушки у них выглядят в стихах поэтично, возвышенно… А как ты понимаешь это стихотворение? Что ты чувствуешь?
– Покой, умиротворенность.
– А лягушка?
– Она только подчеркивает тишину.
– А для меня лягушка – это ты, взбаламутила мой пруд…
Нафиса искренне радовалась ему, считала его своим единственным другом. С ним действительно было интересно поговорить, и он так внимательно относился к ней. Алексей Иванович беспокоился о ее будущем, все расспрашивал, чем она собирается заниматься в дальнейшем, и даже предложил свою помощь, но девушка отказалась.
– Ну что, лягушечка, неси еще вина. Сегодня я гуляю… – как-то сообщил он. —
Всласть пью сакэ.
Листья кружатся…
Нафисе показалось, что тон его стихов несколько изменился, стал не таким печальным, как в начале их знакомства.
– У вас какое-нибудь событие?
– Ничего особенного… В моем возрасте чувствовать себя хорошо – уже праздник.
– Вы опять прибедняетесь.
– Только чуть-чуть, но мне приятно, что ты не соглашаешься со мной… Скажи, а когда у тебя выходной? Ты все время обслуживаешь меня, я хочу сам поухаживать за тобой, повести тебя в ресторан, конечно, не в этот…
Нафиса сразу испугалась: ну вот и все, опять то же самое…
– Ты чего насупилась? Только поедим, и я отвезу тебя домой, ничего больше… – угадал он. – Пойдем в японский ресторан, считай это стажировкой, учебным посещением. Посмотришь, как обслуживают в ресторанах классом выше. Ты всегда по пятницам работаешь?
– Я могу поменяться.
– Ну вот и отлично, в следующую пятницу встречаемся…
Нафиса подумала, что и правда, ей будет это полезно. И она пошла с ним в ресторан. Там внимательно смотрела, как обслуживают официантки, подмечала недостатки у них, а еще больше отмечала свои, то, чего не хватало в ее работе. И просто испытывала удовольствие: оказывается, это так приятно, когда другие исполняют твои желания… Она наслаждалась чудесным вечером.
