На запасной лестнице был полумрак, с этажей доносились звуки набирающего силу веселья.
Вызванная из-за стола Татьяна была под хмельком. По случаю всеобщего застолья на ней был розовый польский батник – дефицитнейшая вещь, в магазине не купишь. Я бы на месте Тани поберег батничек для более торжественного случая.
– А, это ты! – «разочарованно» протянула Филиппова. – Чего позвал?
– Пошли ко мне, чай попьем, музыку послушаем. – Я решил сразу же брать быка за рога: «да» – да, «нет» – нет. Мы люди взрослые, что означает приглашение в гости к холостому мужчине – ежу понятно. Чего крутить вокруг да около?
– Андрюша, скажи, а что такое сегодня случилось, что ты до меня снизошел? Ты поссорился со своей Ларисой или у нее сегодня неприемные дни?
Судя по тону, она решила набить себе цену, помотать мне нервы перед тем, как милостиво согласиться лечь в мою кровать.
– Желаю приятно провести вечер, – похлопал я ее по плечу. – Береги батник, а то прожжешь нечаянно сигаретой!
Пока она обдумывала, что ответить, я вышел с лестничной площадки.
– Андрей, – раздалось мне вслед, – запомни, так девушку в гости не приглашают!
Я ничего не стал отвечать. Облом так облом. Как-нибудь переживу.
В коридоре меня из общей кухни окликнула Инга:
– Андрей, я не могу от плиты отойти. У тебя есть закурить?
Я зашел на кухню, угостил ее сигаретой.
– Ищешь по общаге, кого бы к себе на ночь заманить? – цинично спросила Инга, помешивая закипающее молоко в кастрюльке. – Рано вышел. Подожди часок-полтора, скоро девки перепьются, и тогда любую выбирай!
Я был едва ли не единственным человеком в общежитии, с кем Инга поддерживала отношения. Остальные жильцы, и мужчины, и женщины, сторонились ее и старались не иметь с ней никаких дел. Причиной тому были ее колючий характер и зэковская внешность: на веках у Инги была татуировка «Не буди!», на кистях рук – примитивные наколки. По возрасту она была еще молодая, не больше тридцати лет, но одевалась всегда неряшливо и бедно. Комнату в общежитии она получила как мать-одиночка.
– Инга, а если я тебя к себе позову? – спросил я.
В развернутом виде это предложение должно было бы прозвучать так: «Инга, а если я наплюю на то, что ты страшненькая и вся какая-то потасканная и позову тебя к себе? Что ты на это скажешь?»
– Андрей, я не сплю с маленькими мальчиками.
В ее ответе не было ни иронии, ни сарказма, ни издевки – только сухая констатация факта: «Как мужчина ты меня не интересуешь». Интересно, а кто же ее тогда заинтересует? Я ни разу не видел ее с мужчиной, но кто-то же был отцом у ребенка! А что ребенок это ее, сомневаться не приходилось – в первые месяцы Инга кормила младенца грудью.
Вернувшись к себе, я включил транзистор, стал искать музыку. В дверь осторожно постучали.
«Опачки, неужели Татьяна передумала! Поздно, голубушка, поздно!»
Я открыл дверь, но вместо Филипповой в комнату ввалилась пьяная Маринка Селезнева.
«Мать его! – подумал я. – Только тебя мне тут не хватало!»
Марина была очень раскованной во всех отношениях девицей. К слову сказать, это из-за нее разбили стекло в мужском туалете.
– Андрюша, – она повисла у меня на плечах, – ты правильно сделал, что Таньку отшил! Андрюша, я сегодня от тебя никуда не уйду!
– Погоди, Марина, погоди! – забормотал я, отстраняясь от ее слюнявых губ. – Марина, я тоже тебя люблю, но только не сегодня. Марина, мне завтра на работу рано вставать! Марина!
