Послушно укладываясь обратно в постель, Сони благодарно улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой.
– Благодарю вас! Скажите, когда еще я смогу повидать сына? Мне бы хотелось посидеть с ним подольше.
– Думаю, в этом нет необходимости. Но завтра мы снова прогуляемся до вашего чада и обратно. А пока отдыхайте.
Алекс подошел к телевизору расположенному в углу, включил его и передал пульт Сони.
– Это чтобы вы не скучали, но не увлекайтесь больно долго. Скоро придет Анна с лекарствами, а после обязательно послеполуденный сон.
– Как скажите, – покорно согласилась Сони, отключила телевизор и обернулась в сторону двери.
Прислонившись к косяку, там стоял Камал, безразлично наблюдая за их беседой, и теребил в руках папку.
– Ну, что ж, не буду вам мешать, – произнес Алекс и направился к выходу, бросив на ходу, – с приездом, дружище.
Сони в изумлении посмотрела на Камала. Он молча подошел к ней вплотную, со своей кошачьей грацией и протянул лист бумаги, извлеченный из папки.
– Что это?
– Прочти, там все написано.
Сони покорно начала читать и вдруг… до нее дошел смысл высказываний, напечатанных на листе.
– Ты хочешь, чтобы я отказалась от ребенка? – шокировано произнесла Сони.
– Я хочу, чтобы ты подписала этот документ, – безучастным голосом произнес Камал и отошел к окну.
– Ты сам хоть понимаешь, о чем меня просишь?
Сони резко встала и подошла к Камалу.
– Я не прошу, – он повернулся к ней лицом, – я требую.
Сони, все еще находясь в состоянии шока, глядела в глаза Камала, пытаясь разгадать, шутит ли он или нет.
– Это немыслимо. Я не подпишу, неужели, ты думал…
Камал грубо прервал ее:
– Подпишешь! Ты меня знаешь, если дело дойдет до суда, в выигрыше останусь я. Меня ничего не остановит, и ты это знаешь. Твоя порочность – первое, что дает мне большой плюс. В погоне за развратом, ты забыла о материнских чувствах, своих обязанностях.
Сони представила, как Камал может перевернуть весь процесс суда с ног на голову, обернуть его в свою сторону всякими небылицами, всеми правдами и неправдами… К тому же, на суд могут вызвать Джимми, и ее мальчик тогда окажется под перекрестным огнем… Джимми, он еще так мал, его ранит до глубины души этот суд, который не гнушается выворачивать и стряхивать чужое белье наружу. Ей стало дурно при одной только этой мысли. Она прислонилась к окну, схватившись за голову.
– Прошу тебя… Неужели нельзя обойтись без суда?
– Если подпишешь, до суда дело не дойдет.
– Я … не могу…
Рука Сони обессилено упала вниз, чуть было не уронив документ, который выносил невыносимый приговор. Камал схватил его на лету и аккуратно убрал в папку.
– Подумай хорошенько, прежде чем отвечать. Тебе, как никому, хорошо известен процесс суда.
О, да! Кому, как не ей, знать об этом?! Ведь именно с этого и начались все неприятности, которые обрушились на ее семейную жизнь. С того самого момента, как пришли с уголовного розыска… Допрос, обыск, арест Камала… его несостоявшаяся, подстроенная гибель при перестрелке… промелькнули в ее сознании, как немое кино.
А затем… очередной суд по поводу опекунства над Джимми… где проявились все возможности Камала…
Обессилено упав перед ним на колени, Сони запричитала бессвязно бормоча:
– Прошу тебя… прошу тебя… я не сомневаюсь, в твоих возможностях… умоляю тебя, не отнимай у меня последнюю надежду… Дони – единственный лучик света, что остался в моей жизни…
