– Вы служите в полиции? – недоверчиво переспросила ее спутница, очевидно – Татьяна Георгиевна.
– Да, но случай, о коем рассказывал Павел Сергеевич, является скорее исключением из правил, ибо должность моя, большей частью, кабинетная и подвигов не предполагает, – скромно пояснил Константин.
– Прошу меня извинить, но мне необходимо похитить Павла буквально на минутку, – объявила Елизавета и, взяв Руднева под локоть, увлекла его в сторону. Константин остался наедине с Татьяной. Дама принялась пристально его рассматривать. От подобного внимания Черкасов несколько стушевался, но, дабы не терять лица, обратился к актрисе с выражением вежливого интереса.
Филимонова отличалась внешне от своей подруги – волосы у нее темные, лицо – бледное, а манеры лишены кокетства. Сейчас, приглядевшись, Константин понял, что выглядит она несколько нервозной.
– Я могу вам чем-то помочь? – неуверенно спросил он.
– Возможно… – осеклась было Татьяна, но все же продолжила. – Возможно, именно вы-то мне и нужны. Но вы должны поклясться, что без моего разрешения не расскажете об услышанном ни одной живой душе!
– Позвольте, но я же еще ничего не услышал, – чуть улыбнулся Константин. – О чем идет речь?
– Быть может, о сущей нелепости, но может и вопросах жизни и смерти, – обтекаемо ответила Татьяна. – Скажем так, я… – она внезапно закашляла и поправилась: – Одной моей знакомой стали приходить записки. Комплиментарного содержания, но назойливые, и на грани приличий. Понимаете, меня терзают опасения…
– Какого рода? – подался вперед Константин.
Татьяна собралась ответить, но в этот момент Прянишников, видимо удовлетворившись результатами беседы с актером, пророкотал на весь зал:
– Так, драгоценные мои жрецы и жрицы Мельпомены, перерыв окончен, прошу вернуться на сцену и продолжить репетицию!
Татьяна схватила Черкасова за руку, приблизилась и прошептала на ухо:
– Умоляю, дождитесь меня после окончания репетиции!
С этими словами она последовала за Бетси – вторая актриса уже поднималась на сцену. К Черкасову же присоединился улыбающийся Павел.
– А я, оказывается, тебя недооценивал! Надо же, пары минут не прошло, а вы с Татьяной Георгиевной уже перешептываетесь. В чем секрет твоего мужского магнетизма?
– Ты опять вознамерился со мной поссориться? – недовольно проворчал Константин, кинув на Руднева мрачный взгляд.
– Простите, Ваше Преосвященство, уже умолкаю!
Черкасов не хотел рассказывать другу о разговоре с актрисой. Хоть он и не успел дать согласие на просьбу держать услышанной в секрете, Константин все же опасался преждевременно вовлекать учителя в обсуждение чужих тайн. Взгляд его упал на фотографию, почетно висящую в центре грифельной доски справа от сцены.
– О, ничего себе! – указал Черкасов на снимок.
– Да, Прянишников хвастался, что после первой репетиции они с труппой направились в «Американскую фотографию» Антона Шоази, запечатлеть исторический момент, так сказать, – пояснил Руднев. – Как видишь, он буквально помешан на театре. Кстати, легок на помине!
Хозяин театра закончил разнос актеров и, заметив Павла, как раз направлялся к ним. Походкой и всем своим видом Прянишников смахивал на добродушного косолапого медведя.
– Павел Сергеевич, всегда рад вас видеть! – пробасил штабс-капитан.
– Здравствуйте, Митрофан Федорович! – поприветствовал его Руднев. – Право слово, вы с актерами ведете себя аки дрессировщик в цирке!
