– Молодой человек! – позвал он. Ригтирн не откликнулся, даже не шевельнулся. Доктору пришлось позвать его ещё два раза, и только на третий, когда врач уже испуганно подумал, что парень помешался, он оторвался от решётки и медленно, тяжело развернулся, не глядя доктору в глаза.
– Веглао умерла? – глухо спросил он.
– Нет, что вы, – тихо ответил доктор. – Жива ваша девочка. Она ваша дочь?
– Сестра, – прошептал Ригтирн. Его вдруг заколотила сильная дрожь, и он зашатался. Он бы упал, но доктор поспешил к нему и помог усесться на стул.
– Ну конечно, сестра. То-то я смотрю, для отца вы молодой слишком, – утешающим голосом сказал доктор. Ригтирн справился с собой и тяжело поднялся на ноги. Переведя блуждающий взгляд на доктора, он глухо спросил:
– Где она?
– В палате. Отдыхает.
– Я хочу её видеть. Я хочу её видеть сейчас.
– Подождите, сейчас вам принесут халат. Сестра, подойдите…
Пока несли халат, Ригтирн спросил:
– Она тяжело ранена?
Доктор помрачнел. Он снял очки и стал протирать их фланелевой тряпочкой, которую вынул из кармана.
– Раны теперь ей не страшны, – коротко сказал он.
– Но я же сам видел… было столько крови!
– Они зарастут очень быстро, – заявил доктор, снова водружая очки на нос. Это известие, казалось бы, должно было обрадовать Ригтирна, но вместо этого юноша страшно побледнел и вновь рухнул на стул, почти не дыша и глядя на доктора дикими, вытаращенными глазами.
– Нет! – вдруг закричал он. – Нет! Этого не может быть, не может!
Он в ярости ударил себя кулаками по коленям, потом ещё и еще и, наконец, застонав, уронил на руки голову и застыл.
– Вот ваш халат, – донеслось до него. – Идите, взгляните на неё. Она пока без сознания, но скоро должна прийти в себя.
Доктор взял его под руку. Как во сне, Ригтирн двинулся за ним в палату, совмещённую с операционной. Доведя его до нужной двери, пожилой врач остался у порога, пропуская Ригтирна внутрь.
Запах крови и спирта душной волной окатил его, едва он вошёл. Палата была почти пуста. Веглао была её единственной постоялицей.
Она лежала на кровати без сознания, её худенькое тело беззащитно вытянулось под одеялом. Волосы разметались по подушке, и одна тонкая прядка у виска стала серой, как пепел. Медленно опустился Ригтирн на стул, стоявший в изножье, и замер, глядя на её осунувшееся личико.
Губы Веглао были чуть приоткрыты. Из-под неплотно закрытых век слабо мутнели белки глаз. Ригтирну было страшно. Он не мог отделаться от мысли, что, когда Веглао откроет глаза, они окажутся не зелёными, а жёлтыми, с вертикальными зрачками, а когда улыбнётся, он увидит в её рту клыки. Наконец он чуть склонился и схватил тоненькую забинтованную ручку, лежащую на покрывале. Какая тёплая, живая рука, какая нежная кожа, пусть даже и чуть желтоватая от потери крови! Неужели перед ним лежит чудовище?!
Сердце Ригтирна задрожало, и накопившиеся слёзы хлынули в два ручья. Сотрясаясь от рыданий, он склонился над Веглао и прижался лицом к её острым коленкам. Сколько времени он провёл так, наедине со своим горем, он не знал. Через какое-то время он почувствовал, что кто-то трогает его плечо.
Ригтирн приподнял голову и увидел, что рядом с ним стоит Гвеледил. Его выцветшие глаза неподвижно смотрели на Веглао, побледневшие губы слегка шевелились. Уловив движение Ригтирна, он растерянно повернулся к нему и сдавленно проговорил:
– Вот оно что, сынок… Как же теперь быть, а?
