Прекратилось шуршанье по углам погреба, словно вслушались мыши. Тавернщик засиял, склонил голову и начал говорить.
***
Рыцарь подозвал хозяйку, Клайла осторожно выглянула из-за угла: по улице брели фанатики, не больше полудюжины. На цепи они вели какого-то безумца, который передвигался на четвереньках. Мирных на улицах Лартомиана почти не было, в тёмное время суток – тем более. Рейсте, командир отряда, прильнул к уху госпожи и сказал:
– Нет смысла искать лошадей, ваша милость. В городе комендантский час, в такое время ворота всегда закрыты, конь ничего не стоит.
– Моя Скарлинт… – пробурчала баронесса.
– Нужно возвращаться в туннель и пробиваться через стоки, – продолжал рыцарь. – Город стоит на холме, часть коммуникаций могут выходить на поверхность.
– Посмотри на эту тварь с выбитым церковным клеймом на лбу! – вырвался гневный шёпот из её уст. – Это не человек, а собака или обезьяна!..
Тварь сорвалась с поводка и бросилась в сторону другого отряда фанатиков. Хозяин удержал, но между еретиками возникла страшная ругань. Улицу насыщали всевозможные проклятия и обвинения в отступничестве и предательстве «истинно священной веры».
– Точно не человек… – прошептал сын Клайлы позади.
– Рейсте, – обратилась к командиру дворянка, – наши лошади остались у Иллаэ. Если беглец перелез через забор в тёмное время суток, то и у нас есть шанс.
– Шанс есть, но как выбраться из города, матушка? – вступила в разговор дочь Клайлы.
– Найлиа, коней можно будет обменять. Я готова отдать привратникам на воротах все украшения, личные вещи, даже фамильный амулет, но здесь оставаться нельзя! А в туннелях ещё опаснее!
– Но, матушка! – продолжала девушка. – Рейсте сказал, что лошади бесполезны сейчас!
– Тише! – рявкнул старший рыцарь. – Вроде нас услышали…
Клайла вслушалась. Действительно, казалось, будто топот на улице перестал. Но скоро по мостовой вновь зачеканили подкованные боты.
– Нет, Творец защищает нас, идут дальше… Госпожа, у меня есть одна идея. Но я бы не хотел делить наш отряд. Еретики бродят группами по пять-шесть человек, у нас же четверо… – рыцарь взглянул на Корста. Клайла с ужасом уловила мысль. – У нас пять человек, кто владеет оружием.
– Моему сыну тринадцать! – не выдержала она.
– Я справлюсь, мама!
– Госпожа, – вновь обратился Рейсте, – нужно решать сейчас, пока темно, и патрули увлечены шумом вдали.
– Сир, вы не обратили внимания, откуда шум? – спросил один из служек.
Тот ещё раз высунулся за угол.
– С той стороны, откуда мы бежали! Не может ли такого быть, ваша милость, – обратился служка уже к Клайле, – что ваш тревожный сон оказался вещим? И вы спасли нас?
– Нужно исследовать, что там, – констатировал Рейсте. – Госпожа, я возьму двоих и…
– Ты возьмёшь меня и Кирдо, – кивнула хозяйка на второго рыцаря и повернулась к сыну. – Корст, остаёшься за старшего, стойте тут, ждите нас.
Сын согласился. Они спрятались обратно в неприметный проулок между домами. Найлиа хотела пожелать что-то матери, но та предостерегла её:
– Дорога каждая секунда, дитя.
Втроём двигались вдоль домов, изучая обстановку в окнах. Ни один из домов многотысячного города не подавал признаков жизни, словно всё население вымерло. Только патрули фанатиков бродили по улицам цепными псами, которые с остервенением охраняют разорённую будку.
Пройдя несколько улиц, беглецы вышли на небольшую площадь. В некоторых домах появились едва заметные огоньки. Клайла поняла, что жители стараются использовать тусклые лампады, а не ослепляющие в ночи домашние фонари. Здесь же обсидиан неба о десятках звёзд разрезала полупрозрачная дымка. Послышались отдалённые крики, по улице пронеслась запряжённая тройкой цистерна с облачёнными в глянцевую одежду мужчинами.
