Бежали долго, петляя по незнакомым улицам. Город за спиной оживал. Один раз беженцы вернулись к пылающему кострищу поместья, у которого трудились только огнеборцы. Запах гари дал о себе знать, Клайла и сопровождающие начали кашлять.
Из ворот выскочили две лошади, Рейсте пытался обратить внимание одной, однако та не слушалась. Не слышала его слов и Клайла. Она вырвалась из рук телохранителей, бросилась к убитой подруге и схватила её за голову, но с ужасом отринула назад. С широко раскрытых глаз пропала яркость, они напоминали глаза слепца. Челюсти непроизвольно смыкались и разжимались, по всему телу шёл нервный тик.
– Она жива! – рявкнула баронесса. – Рейсте, берите её под руки!
– Уходите отсюда! – прокричал огнеборец, который наполнял водой из цистерны вёдра для вереницы сослуживцев. – Это больше не человек!
Клайла схватила подругу за лицо с кровавой отметиной на лбу, у раненой внезапно прояснился взгляд. Один из рыцарей с размаху врезал Иллаэ по животу, та выгнулась змеёй, яростно прошипела и бросилась на обидчика. Рейсте оттащил безумную от сослуживца, достал кинжал и точным уколом вонзил в место клейма. Глаза маркизы потухли, она рухнула на живот, из головы ручьём потекла кровь.
– Ты, чёртов ублюдок! – Клайла бросилась на командира.
– Кирдо, хватай её! – Рейсте передал хозяйку в руки сослуживца. – Бежим!
Дальше для Клайлы всё происходило, словно в тумане. Первый рыцарь бежал, держа её на плече. Второй с клинком наперевес петлял вокруг. Дважды вооружённый бросался на какие-то странные силуэты в колпаках на безумные головы. Один раз носильщик грубо положил её на мостовую, баронесса подняла взор: оба рыцаря рубились со стаей колпачников. Раздался стон, кто-то из них рухнул. В тумане из-за слёз она не поняла, кто. Рухнувший что-то приказал второму, тот поднял хозяйку на плечо и побежал по улочке дальше. Клайла увидела, как оставшийся утонул в океане колпаков.
Не помнила она пробуждения. Вокруг проплывали знакомые, но одновременно чужие лица. Несколько человек.
– Кирдо, Корст, очнулась! Матушка!
Девушка бросилась на шею. Клайла похлопала её по спине, чмокнула в щёку. Обменялась поцелуями и объятьями с подскочившим сыном. Над троицей возвысился сир Кирдо, лицо его украшали два свежих шрама с запёкшейся кровью.
– Я помню последние мгновения перед утерей сознания… – проговорила баронесса. – Сколько меня не было с вами?
– Целую ночь, – ответил рыцарь. – Мы успели выспаться и отдохнуть. Но также выяснили, что в дневное время суток в городе стало опаснее.
– Рейсте? – слезливо продолжала она.
– Задержал погоню, – кротко сказал тот. Потерявшая сознание сложила ладони в молитве. – Мы выломали дверь в заброшенный дом, заперлись здесь. На улицах полно патрулей.
– Если кто-то увидел нас, это конец… – прошептала хозяйка. – Кирдо, ты понял, что произошло с Иллаэ? Что это, рыцарь? Почему Рейсте убил её?
– Не знаю. Но ваша подруга, госпожа, более не напоминала человека. Особенно с учётом того, что не имела одежды, и это не волновало её при пробуждении.
– Всевышний, спаси, сохрани бренную душу… – пролепетала Клайла про себя. – Ох, что же нам делать? Кирдо, теперь ты за старшего.
– Мы всё ещё находимся где-то в центре южной части города, недалеко от сожжённого поместья, – рыцарь подошёл к заколоченному окну. – За время всего утра у меня сложилось впечатление, что людей на цепях и в ошейниках используют вместо собак. Словно они должны чуять чужаков.
