Мне удалось выяснить, что Ридлторп заинтересовался гонками в 1903 году, когда проводил свои каникулы в Ирландии. В тот год гонки на приз Гордона Беннетта проходили в графстве Килдэр – их звуки и образы захватили его светлость настолько, что, вернувшись в Англию, он поставил перед собой цель выяснить все, что возможно, о гоночных автомобилях, их дизайне и конструкции. За четыре года он построил несколько моторов, на которых учавствовал в гонках и которые благополучно разбил, прежде чем встретил своего нынешнего партнера, Монтегю Уотерфорда. Они вместе разработали «Диокл» Уотерфорда – Кодрингтона – автомобиль назвали в честь древнеримского возничего – и занялись поисками инженеров, кузовных дел мастеров и других специалистов, которые были необходимы для претворения их планов в жизнь. В результате получилось три автомобиля, каждый со своими техническими особенностями, ставшие основой команды, официальный старт которой должны были дать вечером.
После этого старые друзья перешли к воспоминаниям. Лорд Ридлторп и Гарри рассказывали о времени учебы в Кембридже, причем оба умирали от смеха, вспоминая свои похождения на старших курсах и постыдные и нелепые выходки некоторых из своих сокурсников, один из которых был теперь членом кабинета министров.
Оказалось, что леди Хардкасл тоже нельзя было назвать паинькой. Я знала, что она была хорошей студенткой, занимавшейся естественными науками, превосходным музыкантом и активным членом нескольких политических обществ, но даже представить себе не могла, что она вместе с братом принимала участие в нескольких проказах.
– Слушайте, Эмили, а вы помните ту историю с овцами? – спросил Ридлторп, поглощая вареные яйца.
– Уверен, что да, – подал голос Гарри. – Ты выкрасила их в цвета Гиртона и перегнала через Мост вздохов в Сент-Джонс-колледже.
– Я их выкрасила? – переспросила Хардкасл. – Мы их красили вместе, дорогой братец. А я была той дурой, которую временно отчислили из университета, если уж говорить начистоту.
– Но ведь кто-то тогда за вас заступился, – вспомнил хозяин усадьбы. – Старина доктор Как-его-там со стеклянным глазом.
– И папа написал довольно милое письмо, – заметил Фэншоу.
– Конечно, они здорово помогли, – согласилась миледи, – а вот ты как раз молчал как убитый.
– Была затронута честь университета, а Гиртон к нему не относился, – объяснил Гарри. – То есть не полностью. Так что я подумал, что тебя они навряд ли бы выгнали, а вот меня…
– Мне всегда казалось, – заметил лорд Ридлторп, который явно хотел положить конец этой семейной ссоре, – что университетам нравится, когда их выпускники попадают в разного рода истории. И все их регулярные угрозы о временном исключении делаются только ради сохранения лица. Возьмите, например, лорда Байрона и его медведя[22]. В любом другом месте его бы вышвырнули на улицу или посадили бы в тюрьму, а в Тринити-колледже только пожали плечами и сказали: «Студенты… Ну что поделаешь с этими негодниками…» Все это просто еще один повод рассказать что-то интересное, да? Отличает один университет от другого.
– Думаю, вы правы, – сказала леди Хардкасл. – После этого некоторые мальчики стали относиться к Гиртону немного серьезнее.
– Мальчики? – переспросил его светлость с притворным возмущением. – Они были мужчинами.
– Все они в основном были глупыми мальчишками, – повторила хозяйка.
Мужчины рассмеялись.
