По дороге домой девушка зашла в небольшую пекарню. Сегодня она решила побаловать маму её любимым сливочным «поленом» и халвой, которые теперь не так-то и просто было найти. Прилавки заполонили модные синабоны и макароны, а старые добрые кондитерские изделия чудом сохранились всего в нескольких магазинчиках. Сама Агата считала эти сладости слишком приторными, но это и хорошо – она не станет их особо есть. А мама будет довольна.
Придя домой, она накрыла на стол, разложила покупки и стала наблюдать за пузырьками воды в прозрачном чайнике, которых становилось всё больше и больше. Они лопались, достигая поверхности, потом превратили воду в один большой вихрь с паром, повалили из носика под потолок.
Зачарованная этой картиной, Агата и не заметила, что мама уже вошла в кухню.
– О, у нас праздник? – удивилась она.
– Да, – Агата жестом пригласила маму присесть, а сама встала, чтобы налить ей супа, – у нас сегодня праздник. Просто хороший день. Почему бы не отметить?
– Эх! – вздохнула женщина, медленно присаживаясь на стул. – Работу бы тебе нормальную найти. Или ребёнка родить. А то всё маешься, занимаешься непонятно чем. Уже давно пора ребёнку на день рождения торт покупать, а ты всё булочки маме.
– Ну не начинай! – протянула Агата, поставив тарелку на стол. – Давай хоть один вечер нормально посидим, без этих твоих разговоров и намёков.
– Да какие намёки? Я уже давно прямо говорю. Сколько мне ещё внуков-то ждать? Да взять хотя бы Антона твоего. Он хороший парень, ты ему явно нравишься, вот хоть от него и роди ребёнка. А там уж как сложится. Разведётесь – ну и ладно, разводом сейчас никого не удивишь. А для жизни разведённой быть лучше, чем одинокой.
– Да чем лучше-то, мама? – девушка устало села на табуретку напротив. – Сейчас даже в паспорте не пишут ничего про семейное положение и штампов не ставят. И я уже тысячу раз тебе объясняла, что Антон – мой бизнес-партнёр, он просто делает мне монтаж, и всё.
– Да-да, – махнула рукой женщина, макая чеснок в соль, – бедный парень просто так по ночам что-то для тебя за три копейки делает, всегда на всё готов, все твои идеи воспринимает как гениальные. Просто партнёр. Ты сама-то веришь себе?
– Так, я сейчас уйду! – Агата скрестила руки на груди.
Женщина перегнулась через стол, взяла дочку за руку и потянула её вниз.
– Да куда ты собралась-то? Вскипаешь, как чайник. Слово сказать нельзя. Садись, вон, чай-то не попила ещё. Бери «полено», и поболтаем.
– Я это не ем. Но у меня ещё должен был где-то остаться зефир, – примирительно произнесла Агата, – ты, кстати, ничего обо мне не знаешь, так как не читаешь мои посты. А, между прочим, я была сегодня в очень интересном месте!
– Так не разбираюсь я в твоих инстаграмах и им подобных. И я хочу с тобой лично говорить, в глаза тебе смотреть, а не тексты читать. Пишешь-то хорошо, не спорю, но рассказываешь ещё лучше. Тебе бы детям сказки читать, но я молчу, молчу, – мама изобразила, что застёгивает рот на молнию. – Всё, давай, я слушаю. Как прошёл твой день?
Агата с готовностью принялась рассказывать про Марка, пальмовый светильник и, главное, про то, что она, оказывается, тоже художник. Творец, который работает в новом формате искусства 21-ого века. Мать задумчиво кивала, иногда улыбалась и за разговором съела чуть ли не половину «полена». И добавила бы ещё, если бы Агата тайком не отодвинула его с глаз долой за горшок с мясистыми листьями замиокулькаса.
