– Пэмроу! Сюда, живо.
К нам подходит красивая брюнетка с раскосыми глазами.
– Да, тренер?
– Покажи Блэк, где она должна стоять.
– Хорошо, тренер.
– Ты отвечаешь за нее, ясно? Программу вместе разучите. Услышали обе?
Я киваю.
– Хорошо, тренер, – отзывается брюнетка.
Ну, ее и надрессировали… Я почему-то сразу понимаю, что мы с ней не подружимся. Хокингс отходит в сторону, и мисс-само-послушание переводит дыхание.
– У вас здесь все серьезно, да? – еле заметно улыбаюсь я. Брюнетка поднимает на меня пустой взгляд. Я смотрю так на людей, когда мне хочется их убить.
– Ты говорила с Логаном Чендлером, – бесстрастным тоном чеканит девушка.
«Пожалуйста, господи, пусть она просто помолчит!» – молю я.
Но девица подходит ко мне совсем близко и отрезает:
– Лучше не разговаривай с ним больше.
– Я буду общаться с тем, с кем посчитаю нужным.
– Тогда мы все очень расстроимся, когда ты случайно наложишь на себя руки, – одарив меня милой улыбкой, Пэмроу уходит. Глядя ей вслед, я думаю о том, что идиоткам все-таки следует вырывать волосы. Возможно, тогда они будут вынуждены заниматься своей внешностью, а не чужой жизнью.
Пэмроу стоит, вытянувшись по стойке смирно. Загорелые руки на поясе, спина прямая, как струна. Ее вид пугает и восхищает одновременно.
– Познакомьтесь, это Ариадна Монфор, – девушка растягивает губы в фальшивую улыбку, а я помахиваю остальным ладонью.
– Блэк.
– Без разницы.
Девушки настороженно разглядывают меня. Хочется сбежать, но я беру себя в руки.
– Она заменит Стейси, – Пэмроу невзначай касается тонкими пальцами креста на шее. Вот же черт, она еще и набожная! Может, тут вообще не гимнастикой занимаются, а псалмы распевают? – Ты была когда-нибудь в группе поддержки?
– Нет. Я выступала за команду школы на соревнованиях по спортивной гимнастике.
– Какой вид?
– Вольные упражнения.
– И стойку на руках умеешь делать?
– Легче легкого.
– Круги Деласала-Томаса?
– Без проблем.
– Сальто вперед? – Пэмроу наступает на меня.
– И даже назад.
– Маховое сальто на девяносто градусов и полный переворот на вытяжку?
– Можно попробовать.
– Бланш, винт?
– Могу даже зависнуть в воздухе ради тебя, солдат, – едва заметно поднимаю уголки губ. – Я занималась пять лет. Если ты думаешь, что мне по силам только стойка на лопатках, ты ошибаешься.
– Покажешь?
– Что именно?
Пэмроу задумчиво покусывает губу:
– Хм, сальто вперед через стойку на руках, боковой переворот на девяносто градусов, маховое сальто через стойку на руках и полный переворот на вытяжку.
Она хочет моей смерти? Что ж, назад пути нет, даже несмотря на то, что мне очень дорог мой позвоночник.
Разминаю шею и пытаюсь припомнить, когда в последний раз нормально тренировалась.
Девушки расходятся в стороны. Их шепот пробирается мне чуть ли не под кожу. Это раззадоривает еще больше.
Набираю в легкие побольше воздуха и разбегаюсь.
Каждый раз, когда я отрываюсь от земли, я представляю, что лечу: мир вокруг исчезает, остается только ветер, поднимающий мое тело выше и выше.
Когда я приземляюсь в стойку с согнутыми коленями, сердце колотится в груди, а на губах играет торжествующая улыбка. Я сделала это. У меня получилось. Я сумела.
Почему я перестала заниматься? Ах да! Славно, что я вообще могу ходить после аварии.
– Неплохо, – Пэмроу выпрямляет спину и буравит меня темными глазами.
– Спасибо.
– Бетани, – девушка протягивает мне ладонь. – Меня зовут Бетани Пэмроу.
