Смешно и грустно. Сборник рассказов - страница 15

А очередь всё растёт, и уже целиком набитая, как консервная банка, комната сверлит глазами девушку. Всё тот же старикашка продолжал лекцию о том, что «…клизьма только в перьвый раз неприятна, а когда привыкнешь, можно даже самогонку добавлять. Уж от неё польза завсягда есть, и изо рта не пахнет».

А фармацевт опять кричит:

– Валя! А где у нас лежат свечи от геморроя?!

– Тоже в холодильнике!

Фармацевт посмотрела на покупательницу, которая еле сдерживала слёзы, и сочувствующе спросила:

– Плохо, да? Первый раз что ли?

– Первый, – ответила девушка. Она бросила деньги на прилавок, сгребла покупки в охапку и, не дожидаясь сдачи, выбежала из аптеки.

– Бедняжка, – вздохнула фармацевт, – видно, совсем нестерпимо стало.

– Такое я бы тоже не вытерпел, – съязвил я.

Она перевела на меня сразу же потяжелевший взгляд и спросила металлически холодным голосом:

– Что вам?

– Всё, что нужно, я уже получил, – ответил я и развернулся к выходу. Уже от двери я крикнул ей, перебивая надоедливые колокольчики:

– Спасибо!

«Огромный торт, утыканный свечами

Засох от горя, да и я иссяк.

С соседями я выпил и с друзьями

Для музы предназначенный коньяк»

(В. Высоцкий)

Меня часто спрашивают:

– Как ты пишешь?

Рассказываю. Решил я написать в газету заметку о нашем городе. Нахлынуло на меня что-то такое, от чего вдруг романтическим и благоговейно-идиллическим стало казаться всё вокруг. И ведь есть о чём писать! И вот иду я по городу, а сам размышляю над будущим очерком.

Шикарные клубистые облака плывут неспешно по ярко-голубому небу, пленяя воображение множеством различных образов.

– Первым делом, – думаю, – нужно природу похвалить: выразить восхищение полноводной чистой речкой, а в реальности, грязно-зелёной лужей; полюбоваться обрубками лип и насладиться трелями птиц:

– Чирик-чирик…

– Кар-кар…

– Мяу!

И не забыть про этих…, ну, зелёных…, пение которых заглушает не только птиц, но даже музыку из Парка Культуры. Ну, эти:

– Ква-ква-ква…

Вспомнил, лягушки жабовые.

Стоит, пожалуй, описать, как птички пёрышки щиплют…, т.е. это… расчёсывают…, ну, клюют, короче, себя в шерсть. И ещё благоустройство города всегда большое впечатление оказывает на читателя: скамеечки там всякие, асфальтирование дороги, открытие памятников… Кстати «о птичках», памятник студенту сделали, я так понимаю, как мемориал в память о безвременно ушедшем от нас типе человека-студента. Дескать, были люди в наше время, а вы все… балаклавы…, т.е. эти…, как их… бакалавры. По той же логике осталось разве что памятник интеллигенту поставить.

Ещё одним важным атрибутом красочного описания является передача запахов. С помощью ароматизации текста у каждого читателя можно вызвать неповторимый своеобразный оттенок восприятия, связанный с его прошлым. Например, запах свежеиспеченного хлеба у меня всегда ассоциируется с детством. Бабушка тащит меня за руку, потому что я не успеваю за ней на остановку, где уже началась посадка на автобус, а хлебопекарня рядом так сладко манит к себе, что слюнки текут до подбородка. А уж если мы всё-таки забегаем туда и покупаем две тёплых буханки ржаного хлеба с ароматной хрустящей корочкой, то будьте уверены, до дома эти корочки не доживут. Никаких сладостей не надо, мороженого даже не предлагайте, дайте только обгрызть хлеб со всех сторон – это же настоящее лакомство! Но это в прошлом. Вдыхаю через нос настоящее…