— О боги, — Мара закатывает глаза.
Сжимаю ладонь своего кота. Я понимаю, что они волнуются за меня. Но стая не менее важна. И мне бы хотелось, чтобы волки и коты забыли о своих былых разногласиях.
— Предлагаю всё же обсудить наши планы в конструктивном ключе, — говорю, — а все обиды и споры оставить за бортом. Зарыть топор войны, в конце концов. Потому что нам делить нечего.
— Я согласна! — поднимает руку Алина.
— И я, — хмыкает Агнесса.
Напряжение постепенно спадает. Альфы немного расслабляются, коты тоже. Это неплохо. Внутренние распри лучше отложить, учитывая, что Кадир точно доставит нам немало проблем.
— Ладно. Мы не будем подвергать Киру опасности и никогда не делали этого намеренно, — спокойно говорит альфа, — знаю, что вы будете до конца защищать истинную и уважаю это.
— То-то же, — рычит Тим.
— Значит, дракон явил себя, — хмыкает Мара, — и если вы закончили меряться причиндалами, предлагаю всё-таки заняться делом.
— И какие у тебя мысли? — глухо спрашивает Наиль.
— Судя по рассказу Киры, дракон одержим ей. Предполагаю, что по нему слишком ударил её побег. Если судить по легенде, дракон всегда страдал от собственной гордыни. Когда его оставила возлюбленная, выбрав другого, это чувство стало всепоглощающим.
— Я не понимаю, почему он так прицепился к истинности, — хмыкает Шахов, — ну нет и нет. Зачем издеваться над Кирой?
— Потому что он сам не верит в то, что говорит. Его гордость уязвлена, а теперь еще и метка появилась на шее той, которую он считает своей.
— Но я не вещь! — пищу.
— Да. Но он мыслит другими категориями, — говорит ведьма, — он делает вид, что не верит в истинность и любовь. Но на самом деле прячет внутри уязвленную слабую личность. Да, дракон умный, хитрый и сильный. Но порой даже этого недостаточно.
— О чём ты?
— Он хочет ответа от тебя, но не знает, как его получить. В отличие от остальных древних, он всегда был один. И иного языка, кроме как жестокость, Кадир просто не знает. Он влюбился в тебя Кира.
— Звучит так, словно ты его оправдываешь, — рычит барс, — а тем временем он хочет снова посадить Киру на цепь и начать издеваться.
— Не оправдываю, а пытаюсь понять. Составить портрет, — ледяным тоном произносит Мара, — чтобы предугадать его дальнейшие шаги. Кира оказалась дальновиднее всех вас, вместе взятых. Она исследовала кровь врага, искала варианты победы над ним.
— Да, — киваю.
— И что ты поняла?
— Пока особо ничего. Мне нужно больше времени, средств и образцов. Ясно лишь, что кровь Кадира способна делать нас монстрами. Она токсична, выжигает всё, куда попадает.
— Жуть, — Алина вздрагивает.
— Это уже неплохо.
— Есть ещё кое-что, вернее… кое-кто, — говорю, — дочь Хаянэ. Мия.
— Одержимая местью лиса, — вздыхает Мара, — она слишком вспыльчива.
— Ты её знаешь? — спрашивает Шахов.
— Да. Я давно искала оборотня-лису, но мне не понравилось то, что я увидела. Одержимость ещё никого не приводила к победе. Так что я бы на эту девчонку не рассчитывала.
— Но где нам получить больше материала для исследований? — спрашивает Агнесса.
— От дракона, — хриплю, чувствуя сильную дрожь в теле, — либо от его ближайших родственников. Детей, например.
— К Кадиру мы тебя не пустим, — фыркает Тим, — это исключено. Надо найти детей…
— Но их нет, — тихо шепчу.
— Есть! — в дверном проёме появляется Мия, окидывает яростным взглядом присутствующих, — я же говорила. У Кадира есть два сына… только вот вряд ли вы сможете перетянуть их на свою сторону.
