Доминга рассмеялась – весело и отрывисто. Все морщинки у нее на лице пришли в движение. Ее глаза искрились ликованием. Почему у меня было такое чувство, что она смеется надо мной?
– Ну же, chica. Я не причиню тебе вреда, – сказала она.
– Мэнни?
– Если она сделает что-нибудь, что может тебе повредить, я так и скажу.
Доминга посмотрела на меня несколько озадаченно.
– Я слышала, что ты можешь оживлять по три зомби за ночь несколько ночей подряд. И все-таки ты, наверное, новичок.
– Неведение – благо, – заметила я.
– Сядь, chica. Это тебе не повредит, я обещаю.
«Это не повредит». То есть в будущем меня ждут более болезненные ощущения. Я села.
– Малейшее промедление может стоить мальчику жизни, – сказала я. Попробуем воззвать к лучшей части ее натуры.
Она наклонилась ко мне.
– Ты действительно думаешь, что ребенок еще жив?
Кажется, у ее натуры нет лучшей части. Я отклонилась назад. Ничего не могла с собой поделать – врать ей я была не в состоянии.
– Нет.
– Тогда у нас есть время, не так ли?
– Время для чего?
– Положи руку, chica, por favor, тогда я отвечу на твои вопросы.
Я глубоко вздохнула и положила правую руку на стол вверх ладонью. Она напускала на себя таинственность. Ненавижу людей, которые напускают на себя таинственность.
Доминга достала из-под стола маленький черный мешочек; казалось, он все время лежал у нее на коленях. Похоже, она все спланировала заранее.
Мэнни смотрел на мешочек так, словно ждал, что оттуда выползет что-то опасное. Он был недалек от истины. Доминга Сальвадор вынула из мешочка нечто опасное.
Это был амулет – гри-гри, сделанный из черных перьев, кусочков кости и высушенной птичьей лапы. Я сначала подумала, что это лапка цыпленка, но потом увидела толстые черные когти. Где-то тут летает ястреб или орел с деревянной ногой.
Я представила себе, как Доминга вонзает эти когти в мою плоть, и приготовилась отдернуть руку. Но она просто положила гри-гри в мою открытую ладонь. Перья, кусочки кости, высушенная лапка ястреба. Мне не было противно. Не было больно. Пожалуй, я чувствовала себя немного глупо.
Потом я почувствовала тепло. Амулет стал теплым в моей руке. Секунду назад он был холодным.
– Как вы это делаете?
Доминга не отвечала. Я поглядела на нее, но она напряженно смотрела на мою руку. Словно кошка, готовая прыгнуть.
Я снова перевела взгляд на амулет. Когти сжались, потом распрямились, потом снова сжались. Гри-гри шевелился у меня на ладони.
– Че-е-ерт! – Я хотела вскочить. Бросить эту гадость на пол. Но я удержалась. Я осталась сидеть, чувствуя, как каждый волосок на моем теле шевелится, а сердце колотится у самого горла.
– Ну ладно, – хрипло сказала я. – Я прошла ваш маленький тест. Теперь уберите эту штуковину к чертовой матери.
Доминга осторожно сняла лапку с моей ладони. Она старалась не касаться моей кожи. Не знаю почему; но было видно, что для нее это важно.
– Черт возьми, черт возьми! – шептала я еле слышно. Я вытерла руку о майку, прикоснувшись при этом к пистолету. Большое утешение знать, что в самом худшем случае я могу ее просто пристрелить, пока она не запугала меня до смерти. – Теперь мы можем перейти к делу? – Мой голос почти не дрожал. Ай да я.
Доминга баюкала лапку в руках.
– Ты заставила когти двигаться. Ты была испугана, но не удивилась. Почему?
Что я могла сказать? Ей это незачем знать.
– Я чувствую мертвых. Это такой же дар, как умение читать мысли.
