До наших ушей доносится шум бурного течения реки, которая даже в самые холодные зимы не покрывается льдом. Ее берега обрывисты, пороги крайне опасны, а вокруг простираются бесконечные хвойные леса.
Я не сразу различаю звук, доносящийся откуда-то сбоку. Киран тут же накидывает мне на голову капюшон и шепчет на ухо:
– Тихо.
Я сглатываю и застываю в седле. Из-под опущенного капюшона вижу лишь небольшой участок дороги и то, как Джонатан с Кираном переглядываются, ведя молчаливый диалог друг с другом. Они направляют лошадей рысью по дороге в полной тишине. Я слышу, как в чаще ухает сова, и липкое ощущение опасности исчезает.
Спустя несколько часов впереди начинают маячить крыши На’лика.
Как только наши лошади пересекают черту города, с неба срываются первые капли дождя. Над головами раздаются раскаты грома, предвещая скорую грозу.
Грозы в герцогстве Ердин частое явление, как и штормы, и бури, приходящие со стороны Волчьего фьорда. Океан Бурь очень неспокоен – особенно летом, – и на герцогство приходится самая неистовая его часть, разбивающаяся об отвесные скалы.
Стоящий в воздухе запах озона бодрит, небо затягивается плотными серыми тучами, и Джонатан с Кираном пускают коней быстрее. Мы останавливаемся возле одного из двухэтажных домов, после чего Киран помогает мне слезть с седла. Джон берет лошадей под уздцы, чтобы отвести их в стойло, как вдруг с небес обрушивается дождь. Мы с Кираном едва успеваем заскочить в двери постоялого двора и не намочить плащи.
Оказавшись внутри, я невольно выдыхаю. Здесь тепло, шумно и пахнет элем. Киран сразу направляется к неприметному коридору, ведущему на второй этаж, на ходу кидая мешочек с монетами хозяйке постоялого двора. Та понимает все без слов и удивленно кивает, когда замечает меня, следующую тенью за герцогом.
Поднявшись по скрипящим половицам, мы оказываемся перед дверью небольшой комнаты – единственной добротной в этом доме. Киран достает из кармана брюк кованный ключ и, отперев дверь, пропускает меня вперед. я захожу в комнату и снимаю капюшон, начиная оглядывать помещение.
Первое, что бросается мне в глаза – здесь только одна кровать.
Молния, блеснувшая в приоткрытое окно, озаряет комнату. По небу прокатываются раскаты грома, а ливень барабанит по крыше с таким неистовством, что кажется – еще чуть-чуть и капли проломят ее. За окном не видно ничего, кроме плотной водяной завесы.
Киран подходит ближе, отбрасывая на меня тень.
– Мы не останемся здесь на ночь, – говорит он в ответ на мой невысказанный вопрос. Но я в этом сомневаюсь: дождь слишком сильный, и явно быстро не закончится. – Переждем грозу и отправимся дальше.
– К чему такая спешка? – спрашиваю я, пытаясь перевести разговор на более нейтральную тему и скрасить наше нахождение в этой комнате.
Киран поворачивается, стоя спиной к окну, и его темную фигуру в плаще озаряет вспышка молнии.
– Разве ты не знаешь? Ты ведь послушница кардинала.
Да, я прекрасно знаю о грядущей войне с Таксодонией, но не собираюсь выкладывать ему все, что известно Шептунам и Лезвиям. Я просто пытаюсь завести разговор. Тоже стараюсь.
Киран снимает плащ, оставаясь в черном камзоле и плотных штанах, и вешает его на спинку единственного стула. Потом садится на застеленную кровать и закидывает ногу на ногу.
– Когда вернется Джон?
– Боишься оставаться со мной наедине? – вопросом на вопрос отвечает он.
