Когда Юля все же смогла загнать маленьких дебоширов в дом, Андрей неожиданно схватил меня за локоть и оттянул ворот гольфа.
– Что это такое? – указал он глазами на следы на шее.
Я отстранилась от Андрея и нервно подтянула воротничок повыше.
– Ди, еще раз спрашиваю – что это? Кто это сделал?
Андрей не отстанет. Я это знала очень хорошо. И избежать необходимости отвечать не получится. А потому… придется снова врать.
– Успокойся, пожалуйста. Это просто последствия жаркой ночки. – пробормотала я и отвела взгляд.
– Жаркой ночки? – Андрей ошарашенно уставился на меня. – Ты позволяешь какому-то мужчине подобное делать с тобой? – прищурил он глаза. Не поверил. Сомнение чувствовалось в каждом слове.
Я красноречиво закатила глаза и тяжело вздохнула. Знал бы он ЧТО ИМЕННО я позволяю одному мужчине делать с собой. И что еще позволю в будущем, потому что должна.
– Да что такого? Ну немного заигрались. Всякое бывает. У меня кожа очень чувствительная. И после вот такого твоего хватания за локоть тоже завтра появятся синяки.
Андрей перевел шокированный взгляд на мою руку и резко отпустил локоть, словно обжегся.
– Прости. Я просто… В шоке. Не хотел тебя так хватать.
– Да все нормально. Я так и поняла. – улыбнулась я уже хорошо отработанной, неискренней улыбкой. – Еще раз говорю – со мной все в полном порядке. Никто не причиняет мне никакого вреда.
Придирчивым, внимательным взглядом Андрей продолжал сканировал меня, будто что-то пытался прочесть в глазах.
– Ди, ты ведь правда расскажешь, если попадешь в беду и будешь нуждаться в помощи? – спросил тихо с погрустневшими глазами. – Я очень хочу верить в то, что хотя бы мне ты сможешь довериться. Не хочу, чтобы с проблемами ты была один на один. Вон сколько всего сразу и так навалилось на твои плечи.
От такой искренней заботы стало еще труднее улыбаться в ответ. Я почувствовала себя, как минимум, стервой. Лживой и неискренней сучкой.
В последнее время моя жизнь начала превращаться в черт знает что. Слишком много лжи в ней появилось, специально созданных иллюзий с целью скрыть правду. Я с ужасом понимала, что полностью откровенной и честной не могу быть вообще ни с кем. От осознания этого хотелось забиться в какой-то дальний уголок и рыдать часами напролет. Это ведь не я! Меня не так воспитывал отец. Не такие ценности вкладывал в мою голову.
Только сейчас я начала понимать, что ему самому пришлось именно так жить. В сплошном лицемерии и лжи. Ведь мир бизнеса и больших денег достаточно жесток. А меня, свою крошку Ди, он закрыл собой от всего этого. Не было нужды мне кому-то лгать, что-то недоговаривать, хитрить и изгаляться.
Вот оно счастье любимой дочери влиятельного отца – ты можешь быть собой! Ты свободна от любых «надо» и «должна»!
И все это я внезапно потеряла.
Усилием воли я сдержала горькую усмешку. Андрей не понял бы почему в этот момент мне так захотелось завыть от отчаяния. А я не смогла бы объяснить.
– Ты же знаешь, что ты – мой единственный друг. – это я могла сказать совершенно честно. – Я очень благодарна за всю поддержку, за то, что ты рядом. И я сейчас никому не открываюсь так, как тебе. – И это тоже было правдой. Потому что с остальными я была еще больше закрыта.
Андрей выдохнул с явным облегчением. Теперь действительно поверил.
– Идем в дом. И извини за допрос. Я просто очень волнуюсь за тебя. – Он приобнял меня за плечо и увлек за собой.
