- Теперь пей.
Губ касается что-то горячее и приятно пахнущее. Я делаю глоток и, наконец, нахожу силы открыть глаза. Картинка с трудом, но складывается. Я уже в машине, на заднем сидении. С переднего, развернувшись, смотрит Семён Звягин - друг Егора, а сам Егор сидит рядом, обнимая меня, укутанную в его куртку. Смотрит сосредоточенно, напряжённо сведя тёмные брови.
Я в безопасности. Даже дышать становится легче. Дрожь немного отпускает, позволяя дышать свободнее, наконец расслабить сведенные в спазме плечи.
- Кто? - спрашивает он грозно, заметив мой осознанный взгляд.
- Не помню, - мотаю головой едва-едва, но даже от этого движения мир пошатывается.
- Верт, она вряд ли так накидалась сама, скорее всего "пыли" подсыпали.
- Вижу, - отвечает хмуро.
Егор берёт меня за подбородок и поворачивает лицо к себе, смотрит встревоженно.
- Юль, что ты помнишь? Тебя не… не тронули?
- Всё как в тумане, - не узнаю свой голос, настолько он сейчас севший и хриплый, - но нет, не тронули, это помню. Но, кажется, сфоткали, - мне так стыдно перед ним, хотя мы многим делились с детства, и я опускаю глаза, - почти голую.
Вертинский злится. Хоть изображение ещё не совсем чёткое, но я замечаю, как у него на лбу венка начинает пульсировать сильнее. Егор в бешенстве.
- Ей проспаться надо, Егор, - говорит Семён. - Что-то по-любому вспомнит.
- Давай к нам в общагу, Звяга. Завтра будем разбираться.
Машина заводится и начинает ехать, а меня от вибрации снова мутит. Егор держит крепко, и я прижимаюсь к нему, утыкаюсь носом в грудь. Мне так тепло и уютно, чувство безопасности успокаивает, дыхание становится ровнее.
- Мне было так страшно, Егор, - позволяю себе пожаловаться.
- Я им задницу на нос натяну за это, Юль.
- Особенно, что они… ну… особенно в первый раз.
- Не имеет значения, в первый это раз или нет, если это без твоего согласия, - отвечает тихо.
Семён за рулём, негромко играет музыка, и он нас не слышит. Мы с другом не впервые говорим на откровенные темы.
- Я ненавижу свою девственность.
- Глупости, Юля, в девственности нет ничего плохого.
- Мне было бы куда проще без неё.
И правда достало. Девочки обсуждают секс, рассказывают как это классно, а я как белая ворона. Ну кто почти в девятнадцать сейчас ещё этим не занимается? Фрик Юля Сладкова. На шутки парней вечно краснею, и вот этот страх внутри.
- Конфета, не спеши, ты обязательно найдёшь того, кому это сможешь доверить.
И тут я говорю то, что в будущем возымело жуткие последствия. Знала бы, что выдерну чеку из боевой гранаты, язык бы себе откусила.
- Я никому не доверяю. Только тебе. Сделай это, Егор, стань моим первым.
После этих слов наступает какой-то вакуум. Я понимаю, что сказала, и от этого становится не по себе. Но обратно забрать слова не хочется, ведь я и правда доверяю только ему. Разве не с Вертинским я впервые ездила в город без родителей? Впервые села на двухколёсный велосипед, впервые попробовала алкоголь? Он научил меня плавать и водить машину. Научил мухлевать в картах и как пронести смартфон на экзамены. Заставил научится давать сдачи. С ним было нестрашно, я всегда могла рассчитывать на подстраховку. Почему бы и первый секс не доверить лучшему другу? Он не обидит, не высмеет потом, знает что делать.
Егор молчит, молчу и я. Может, он не услышал? Не разобрал моё бормотание?
- Спи, Конфета, - отвечает всё же, но голос звучит странно, - ты ещё под кайфом.
