Ольга, не торопясь, приближалась к девушке. Она не видела, как сузились и стали вертикальными зрачки её глаз. Как вытянулась и выгнулась шея. Как лицо по овалу от уха до середины лба покрылось серебристой драконьей чешуей. Как такой же чешуёй начали покрываться запястья рук.
Когда Ольга наконец-то подошла к Лине и наклонилась над нею, девушка, зажмурив глаза, завизжала:
– Простите! Простите меня! Я не хотела! Мне приказали!
Ольга встряхнула головой, словно приходя в себя и стараясь усмирить негодование:
– Успокойтесь Лина. Или как вас там зовут на самом деле. Успокойтесь и рассказывайте все по порядку, – оглянулась, снова уткнулась взглядом в кофе-машину, – и скажите, ради Творца, куда вы подевали мой кофе?
8. Глава седьмая
Ольга небольшими глотками прихлёбывала собственноручно сваренный кофе и в упор смотрела на Лину, которая все так же продолжала вздрагивать, и испугано поглядывать на бывшую Смотрительницу.
Ольга не заметила и не почувствовала своей метаморфозы, а потому страх девушки был ей непонятен. Она почти сразу же приняла облик обычного человека, но Лина отчетливо помнила и вертикальные зрачки и драконью чешую на руках и лице, и чем для неё лично закончится это перевоплощение, случись оно снова, девушка боялась даже подумать.
– Я слушаю вас, Лина, – Ольга отодвинула пустую чашку.
– Я даже не знаю с чего начать, – пролепетала Лина.
Драконтесса усмехнулась:
– Я думаю, что лучше всего начать с самого начала.
– С начала? – задумчиво протянула Лина. – Боюсь, что мой рассказ получится долгим.
Ольга вспомнила слова Макса и повторила их в точности:
– А мы никуда не торопимся, Времени у нас предостаточно.
– Ну да, ну да, – пробормотала девушка и начала рассказывать:
– Хочу сразу извиниться перед вами за то, что обманула, – Ольга, услышав это, едва заметно усмехнулась, подумав: «Да ты врала мне на каждом слове!» – но Лина, словно не заметив этой усмешки, продолжила:
– Я ведь давно уже не студентка, хотя по возрасту вполне могла бы ею быть. А почему так получилось, что стало причиной, я вам сейчас объясню.
«Да начинай уже!» – Ольга начала сердиться. Лина, испугано взглянув на неё, заметила, как на висках женщины начала бугриться кожа, в страхе, что сейчас снова станет свидетелем очередной метаморфозы, зачастила, уставившись на свои руки, нервно перебирающие край скатерти:
– Примерно двадцать лет тому назад в некоторых семьях начали рождаться странные дети. Они, эти дети, были молчаливы и самодостаточны. Их не интересовали обычные забавы и игры, свойственные возрасту. Читать они научались едва ли не раньше, чем ходить и говорить. И чувствовали себя комфортно не в объятиях матерей, а в обществе себе подобных. Таких же необычных детей. Мамы и папы, поначалу радовавшиеся тому, что в их семье родился гениальный ребенок, вскоре забили тревогу. Дети были настолько отстраненными, так чурались обычных для их возраста тактильных контактов, что, на смену опасению того, что ребенка могли «подменить» в роддоме, пришел страх за психическое состояние малютки. Когда количество родителей, обратившихся за консультацией к детскому психиатру, перевалило за сотню, когда при внимательном прочтении анамнеза становилось понятно, что описывается состояние, чуть ли не одинаковое, врачи забили тревогу и обратились, как и положено, «в вышестоящие инстанции». Итогом этих обращений стало то, что детишками заинтересовались военные. Собственно, по-другому и быть не могло. Большие умы должны служить безопасности Родины, которую окружают со всех сторон проклятые империалисты, только и думающие о том, как бы поработить и завладеть.
