– Извините, дальше нельзя. Вам придется идти окольным путем, – голос полицейского отвлек девушку от раздумий.
Сдвинув назад зонтик, она подарила детективу ясный, как ночное небо, взгляд.
– Почему?
Тихий голос ее, казалось, заворожил мужчину; несколько долгих мгновений он взирал на нее затуманенным взглядом, прежде чем отозваться неловко:
– Ч-человека убили, мисс. Район оцеплен.
Мария медленно взмахнула длинными ресницами и слабо улыбнулась:
– Мы вам не помешаем.
Детектив послушно кивнул:
– Конечно, мисс.
Полицейские безропотно пропустили их, не отвлекаясь от работы; казалось, присутствия незнакомцев они даже не заметили. Несколькими минутами позднее Мария, будто внезапно вспомнив о чем-то, прищурилась и посмотрела на Хейвуда.
– Ты забыл про защиту, – с упреком пропела она, склонив голову к плечу.
Слуга не осмелился поднять глаза:
– Простите, госпожа.
– И когда уже ты станешь достаточно сознательным для того, чтобы отвечать за свои поступки?
– Простите, госпожа, – чуть слышно повторил Хейвуд.
Мария улыбнулась мягко, ласково и, протянув руку, поправила складки шейного платка, видневшегося в вороте шоколадного кашемирового пальто, застегнутого на все пуговицы.
– Поторопимся, Хейвуд. Боюсь, солнышко мешает тебе больше, чем мне, – заметила она, вглядываясь в глаза слуги, видневшиеся между шляпой и закрывавшим половину лица платком.
Хейвуд почтительно склонил голову и последовал за направившейся к концу улицы госпожой. На детективов, окруживших мертвое тело мужчины, найденное на рассвете в парке, они даже не оглянулись.
– Пришли, госпожа, – отступив в сторону, промолвил юноша, когда они добрались до конца городка.
Девушка сдвинула назад зонтик и окинула задумчивым взглядом увитое плетистыми розами старинное строение из светло-серого камня, его изящные округлые контуры, башенки на чёрной крыше, колонны высоких эркеров, белую лепнину на окнах, серебристые узоры кованных балконов, изумрудные гибкие стебли, льнувшие к стенам, и нежно-розовые брызги миниатюрных бутончиков.
– Что ж, добро пожаловать домой, Хейвуд, – пропела она и ступила на лестницу, что вела к крыльцу, укрытому девичьим виноградом.
Слуга, завороженно изучавший вывеску, на которой значилось каллиграфически выведенное «Искушение», перевёл невидящий взгляд на хозяйку возвышавшегося перед ним отеля и поспешил следом за ней.
При виде вошедших стоявшая за стойкой регистрации стройная, как лань, девушка в тёмно-зелёной униформе с яркими пронзительно-голубыми глазами и блестящими локонами струившихся по спине белокурых волос чуть слышно ахнула:
– Госпожа!
Мария скользнула взором по шоколадному глянцу настенных маятниковых часов, фрескам на бархатных стенах просторного холла, золоту и тёмному изумруду роскошного декора, воздушной и прозрачной легкости чёрного тюля на окнах. Вскинув бровь и вмиг потеряв интерес к интерьеру, протянула зонтик блондинке, склонившейся перед ней в почтительном поклоне:
– Возьми, Глория… Моя спальня убрана?
– Ещё вчера, госпожа, – тихо откликнулась Глория. – Накануне вселились VIP-гости, – робко добавила она вслед хозяйке, устремившейся в сторону дубовой лестницы.
Девушка замерла и не оборачиваясь спросила:
– Они сейчас в номерах?
– Да, госпожа.
– Поприветствую их позже, – приняла решение Мария и сухо бросила: – Хейвуд, можешь отдохнуть до полуночи.
– Спасибо, госпожа, – кивнул юноша и слабо улыбнулся Глории, провожавшей хозяйку отеля встревоженным взглядом. – Скоро новолуние… Ты же знаешь, как госпожа не любит рождение нового месяца.
