– Сейчас вы поёте совсем другую песенку! – запротестовал газда-Веселин. – В тот раз Вы говорили, что учёные виноваты в том, что случилось в Чернобыле!
– Это Вам сказал Митя Приклад? – спросил Радивой Душанович. – Он самый обыкновенный стукач! Он уже донёс на меня уездному исправнику. Я был задержан ради допроса, как последний воришка-цыплятник. И тогда, когда Приклад меня подслушивал, я не говорил о вине настоящей, истинной науки, но о дурных, второсортных лжеучёных, которые хотели обмануть природу. То же самое и сейчас говорю!
– Не бойтесь, я о Вас никуда не доложу! – усмехнулся хозяин. – Значит, Вы думаете, что мой Бошко мог бы стать настоящим слугой этой Вашей науки?
– Да, – сказал гость, – я уверен в этом. Мог бы, например, открыть месторождение нефти здесь, в бедном Мокрине!
На этом они распрощались. Папа Бошко дружески пожал руку своему гостю. Они оба были разгоряченными: вино с Песка показывало свою силу.
* * *
Короткое сообщение в следующую ночь было в начале дерзким, а затем угрожающим:
«ВЫ, ЛЮДИ В МОКРИНЕ, ЕЩЁ ПОЛТОРА ВЕКА ТОМУ НАЗАД, КАК ДИКАPИ, НЕ ПОСЫЛАЛИ ДЕТЕЙ В ШКОЛУ! ПРИХОДИТ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: УPОВЕНЬ ВОДЫ РАСТЁТ! Е. В. Кор.»
Вдохновившись дерзостью сообщения от водных эльфов, Радивой Душанович взялся в ту ночь изучать историю Мокрина по книге Васы Стаича «Великокикиндский дистрикт». Так он узнал, что первая школа в Мокрине, в 1758 году, была без капитальной двери, с продувающимися окнами. Учеников там было не больше двенадцати. Кто бы их и пустил учиться на таком сквозняке? Даже в конце восемнадцатого века, в 1799 году, родители сотен детей в школу их не пускали. Дети им были нужны, чтобы пасти скот. На Яроше ежедневно с пастушьими посохами, в детских тулупах, было до пятидесяти мальчиков возраста от восьми до четырнадцати лет.
В начале девятнадцатого века из Вены пришёл указ, которым воспрещалось посылать детей для труда на пастбище. Мокринскому исправнику было дано приказание каждого родителя, который будет пойман в том, что посылал детей не в школу, а на пастбище, – прилюдно выпороть на площади, перед двумя столбами при входе в уездную управу…
За первое нарушение проштрафившиеся отцы получали десять палок по ягодицам. За третий, то есть ещё дважды повторенный проступок, наказание ужесточалось до двадцати пяти ударов по заднему месту. Ужасно больно, но не смертельно.
Тогда школы переполнились детишками. Васа Стаич записал в своей книге «Великокикиндский дистрикт», что в 1804 году в мокринской школе было уже 180 девочек и 214 мальчиков.
Разозлившись на эльфов за то, что они называют мокринчан дикарями, инженер Убавич взялся за свою эсэмэс-тыковку, нажал на неё тремя пальцами и золотой булавкой написал своё сообщение:
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
