* * * *
Подойдя поближе к палатке, я остановился в метрах десяти и прислушался. Я слышал лишь негромкие щелчки – снежинки падали на капюшон куртки – и собственное дыхание. Ни разговоров, ни звуков движений – ничего. Все сопровождалось размеренной и священной тишиной гор.
Палатка была действительно огромна – в ней можно было передвигаться в полный рост. Я осторожно обошел ее, стараясь не издавать шума и все время прислушивался. Она представляла собой конструкцию из большого круглого холла и четырех отсеков-комнат. Никаких намеков на жизнедеятельность не было. Ярко желтый цвет палатки отталкивал и одновременно манил.
Остановившись в нескольких метрах от входного отверстия, я еще раз огляделся. Никаких предметов или вещей не было оставлено возле жилища. Так и нужно. Опытные туристы уносят рюкзак с едой за несколько сот метров от стоянки и вешают его на дерево, чтобы медведи не смогли прийти ночью на запах еды, и напасть на людей заодно. Эти животные созданы для тайги: идеальный нюх, который может учуять кровь за несколько километров, не говоря уж о еде, большая скорость передвижения и незаметность. Значит, Новиков все сделал правильно.
Я еще раз огляделся сквозь снегопад. Никого.
– Кхм-кхм, – я подал голос и сделал недолгую паузу. – Есть кто-нибудь?
Ответа не было. Снежинки валились на палатку и скатывались вниз с ее гладкой поверхности. Я сделал два шага ко входу. Черная полоска молнии образовывала арку на ярко-желтой синтетической ткани.
Я вновь, уже громче, повторил вопрос:
– Э-эй! Есть кто?
Тишина. Я осторожно похлопал по палатке. Снег, который лежал на куполе конструкции, рваными пластами соскальзывал вниз.
Я медленно присел на корточки и потянулся за бегунком, чтобы открыть вход в палатку. Нашарив его, я застыл. Боковым зрением я заметил движение. Размытый темный силуэт в молочной пелене. Я резко повернул голову в сторону фигуры. Сердце быстро забилось, в районе паха все сжалось. Я не ожидал увидеть кого-либо гуляющим в такую погоду. Я присмотрелся – это был небольшой куст, находившийся от меня в шагах десяти.
«Черт побери! Ну и причудилось же».
Я вернулся обратно к своему делу, но какое-то странное чувство необузданной тревоги не покидало меня. Я начал медленно тянуть бегунок. Тарахтение молнии казалось таким громким. Сердце стало колотиться еще сильнее. Предчувствие увидеть мертвые окоченевшие тела накатило ледяной волной. Но я продолжал медленно открывать проход.
Дойдя бегунком до верхней точки арки, я остановился. Расстегнутая часть полога повисла словно увядший лист, открывая темную щель. Время остановилось. Я медленно рукой отодвинул ткань и заглянул во внутрь.
Ни мертвых, ни живых.
Значит, ушли. В такую погоду много не нагуляешь. Навстречу мне они не попадались. Возможно, они могли вернуться другим путем, более длинным. Но все их вещи находятся тут. Значит, они где-то поблизости. Может, они медитируют в лесу под снегопадом – развивают концентрацию или познают тонкости природы. Разбери этих богатых. Более того с ними Новиков. Опасен он или не опасен – сейчас не имело значения. Мне было чем дать отпор. Новиков был не столько опасен, сколько загадочен.
Зайдя во внутрь, я выпрямился во весь рост. Моя тень темным пятном ложилась на пол. В свете палатки все было темно-желтое. Под ногами лежало шерстяное клетчатое одеяло. Под потолком висела небольшая лампа, но ее я включать не стал. Я оставил входной полог открытым, чтобы белый холодный свет проникал сюда. В дальнем углу стоял рюкзак, а возле него – свернутый спальный мешок. Видимо, здесь ночевал Новиков, а остальные разошлись в отсеки по двое. Необходимо было осмотреть все, что было внутри. Возможно, будут какие-нибудь зацепки.
