Конвоир смотрит на наручные часы. Время еще не вышло, но лучше убрать этого зэка от греха подальше. Он открывает ключом клетку, и тут зэк, оттолкнув его плечом, выскакивает и бежит на нос баржи между бортом и трюмом. Конвоир трясущимся руками закрывает клетку, чтобы не сбежал другой зэк, а когда он вскидывает автомат, беглец уже проскакивает между двух торчащих на самом носу деревянных тумб на трос-больную.
Рыбаки плотной толпой выстраиваются на корме лихтера, следят за смельчаком, который неумело, не по-флотски (те перебираются между баржами на тросе, лежа на нем животом), ползет по низко провисшему канату вниз головой, перебирая руками и ногами.
С баржи раздается выстрел. Заключенный с небольшой уже высоты падает в воду. И тут же кто-то отчаянный прыгает вслед за ним с кормы лихтера.
– Дима! – кричит Маруся. – Дима!
* * *
Дима старается уйти поглубже, чтобы проплыть под баржей, сильно гребет руками, отталкивается ногами. Закончилось темное днище, появился свет, Дима выныривает уже за кормой баржи, набирает воздуху и снова уходит в глубину на поиски зэка. И он видит его! Тот плывет, не делая никаких движений, простоволосый, с открытыми глазами, и что в них: обреченность, страдание, освобождение от мук?
Дима хватает беглеца за развевающиеся волосы, со страхом подумав, а вдруг они такие жидкие и слабые, что выйдут у того из головы без сопротивления. Но этого не происходит, утопленник всплывает вслед за Димой, но неожиданно, освободившись от его рук, уходит, всплеснув руками, в воду. Дима вытаскивает его снова на поверхность, но тот хрипит из последних сил:
– Пусти! Дай умереть на воле!
И Дима смотрит, как зэк снова уходит под воду, теперь уже навсегда.
К нему подплывает Дворкин на моторной лодке, за рулем Кузьма.
– Не нашел, – с трудом переваливаясь через борт, бормочет Дима.
– Наверно, об рули ударился.
– Утопленники на третий день всплывают, – говорит Кузьма.
Подплывает начальник конвоя со шкипером баржи на весельной лодке.
Дима, уже отдышавшись и сняв рубаху, и ему докладывает, что не нашел беглеца.
Начальник конвоя смотрит на него хмуро, подозрительно, недоверчиво и командует шкиперу:
– Давай у берега посмотрим. А вы, – обращается к Дворкину, – подальше вниз спуститесь.
Начальник конвоя внимательно всматривается в берег, пробует веслом дно. Потом они долго возвращаются. Шкипер выбился из сил, но начальник конвоя на весла не садится: не положено.
* * *
В каюте капитана парохода «Иосиф Сталин» собрались хозяин каюты, начальник конвоя и Дворкин. Начальник конвоя поначалу было взял бразды в свои руки, но постепенно инициатива перешла к капитану, мужику тертому, и с клиентами, и с зэками, и с операми поработавшему и знающему, что почем.
– Отправим радиограмму и будем ждать, – предлагает начальник конвоя.
Капитану не улыбается ждать. В дороге каждый при деле, а на стоянке все расхолаживаются.
– Как мне мое руководство скажет, так я и буду действовать, – твердо говорит он. – А пока все должно идти своим чередом. И свою вохру-то разбуди!..
– Это уж мое дело!
– Так ведь просрали твои молодцы! И что там еще за курятники понаставили? Будет в трюме вода – подойду и откачаю!
– Кто просрал – тот ответит! А вот этого, кто прыгнул с лихтера, арестовать надо.
– А он-то при чем? – возразил Дворкин.
– А надо проверить, зачем он прыгнул.
– Как «зачем»? Человека спасти! Парнишка молодой, горячий, из армии недавно пришел…
