– У меня и мысли такой не было, что это незаконно. Наоборот, неплохо придумано. Все нужные люди остаются в одной семье.
– Вам не кажется, что это несколько узколобо?
Мистер Ландстром поднял на нее глаза и улыбнулся. Когда он улыбался, то становился меньше похожим на богача, выглядел и моложе, и веселее. Человечнее. Кэролайн даже почувствовала к нему симпатию.
– Скорее практично. Когда у вас свадьба?
– В следующий вторник. Никак не могу в это поверить.
– А вы не хотите вдвоем навестить Шона и Дайану в Монреале?
– Надеюсь, когда-нибудь навестим. Но не сразу.
– И еще у вас тут есть мальчик…
– Да, Джоди, мой брат.
– Он едет вместе с ними.
– Да.
– В Канаде он будет чувствовать себя как рыба в воде. Прекрасная страна для мальчишки.
– Да, – снова сказала Кэролайн.
– И что, вас только двое?
– О нет, – ответила Кэролайн. – Есть еще Энгус.
– Тоже ваш брат?
– Да. Ему скоро будет двадцать пять лет.
– А чем он занимается?
– Нам это неизвестно.
Брови Джона Ландстрома удивленно, хотя и достаточно деликатно, поползли вверх.
– Я серьезно, – сказала Кэролайн. – Никто не знает, где он и чем занимается. Понимаете, раньше мы жили на острове Афрос в Эгейском море. Мой отец был архитектором, своего рода агентом для тех, кто хотел купить там недвижимость или построить дом. Так он и познакомился с Дайаной.
– Погодите-ка. Вы хотите сказать, что Дайана приехала туда, чтобы купить землю?
– Да, и построить на ней дом. Но она не сделала ни того ни другого. Зато познакомилась с моим отцом, вышла за него и осталась с нами на Афросе, стала жить в том доме, который у нас был всегда…
– Однако вы вернулись в Лондон?
– Да. Видите ли, наш отец умер, и Дайана забрала нас с собой. Но Энгус сказал, что он никуда не поедет. Ему было тогда девятнадцать лет, он носил длинные волосы до плеч, и в голове у него гулял ветер. И Дайана сказала, что если он хочет остаться на Афросе, то пусть остается, а он сказал, что она может продать дом, потому что он приобрел подержанный военный внедорожник и собирается ехать через Афганистан в Индию. Дайана спросила, что он собирается там делать, а Энгус ответил, что хочет найти себя.
– Таких, как он, тысячи, вы ведь понимаете?
– От этого не легче, когда речь идет о твоем брате.
– И с тех пор вы его не видели?
– Нет, почему же. Вскоре после того, как Дайана и Шон поженились, он вернулся, но вы знаете, как это бывает. Мы надеялись, что он одумался, стал благоразумным, но он нисколько не изменился, остался таким же упертым, и что бы ни предлагала ему Дайана, все становилось только хуже, а потом он снова отправился в Афганистан, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.
– Совсем?
– Ну… один раз пришла весточка. Открытка из Кабула или Шринагара[2], а может, из Тегерана… в общем, откуда-то оттуда.
Она улыбнулась, пытаясь свести все к шутке, но, прежде чем Джон Ландстром успел придумать, что сказать в ответ, за его плечом возникла Кэти и поставила перед ним тарелку с черепаховым супом, прервав их разговор, так что он отвернулся от Кэролайн и заговорил о чем-то с Элейн.
Вечер, как и следовало ожидать, тянулся медленно, церемонно и для Кэролайн ужасно скучно. После кофе и бренди все снова собрались в гостиной. Мужчины переместились в один угол поговорить о делах, а женщины расположились возле камина и принялись обмениваться сплетнями, строить планы на жизнь в Канаде и восхищаться гобеленом, над которым в данный момент трудилась Дайана.
