– Ого!
– А я-то как офигел! Вот и спрашиваю: откуда ты такую реликвию надыбала?
– Действительно хочешь знать?
– Только не надо говорить, что это меня убьет, – категорично заявил Платон.
– Как знать, – усмехнулась я, представив, как после моего рассказа о тайном правительстве Платон хватается за грудь, и театрально качнув головой, горестно вздыхает. Но я не могла рассказать правду никому, по крайней мере, до тех пор, пока не отыщу брата.
– Реально не скажешь? – заискивающе спросил Платон.
– Мм, не скажу. Знакомый просил никому не говорить, – невинно солгала я и присела на скамью.
– Эх, ну ладно.
– А подруга твоей девушки сможет перевести текст?
– Она этим сейчас и занимается. Подожди-ка, я включу громкую связь, – послышался шорох, и я услышала приглушенный девичий голос:
– Привет. Сара, да?
– Да, привет, – ответила я невидимой мне незнакомке.
– Занятную штучку ты отыскала, я аж запищала от возбуждения, когда увидела, что текст написан на средневерхненемецком языке, – сообщила она.
– И что это значит? – одновременно с Платоном спросила я ее.
– Ну, для меня это возможность собственными глазами увидеть вымерший язык, а для вас не знаю.
– Как это вымерший? – опешил Платон. – Как же ты его переводишь, если язык не существует?
– Ты не дал мне договорить, – возмутилась девушка.
– О, ну извиняй, – смутился Платон.
– Если коротко объяснить, – девушка вдалась в разъяснения, – то этот язык мало чем отличается от современного, разве что существительные писались с большой буквы, применялась фонологическая орфография. Вот в принципе и все. Ах, да! Некоторые слова имели двоякое значение, например, типа наших слов: коса, ключ, писал, – легкий смешок и девушка продолжила: – но если этого не знать, то, конечно, можно сделать неверный перевод. Кстати, в этом тексте есть одно такое слово, вот тут, в этом предложении, – сказала она, словно Сара могла ее видеть, – тут написано Kind. Мы привыкли, что оно означает «дитя», «ребенок», но его также использовали для обозначения сына или дочери, то есть не было отдельных слов «сын» и «дочь». Короче говоря, здесь только автору было известно, кого он имел в виду7.
– Вот оно как, – ответила я, не совсем понимая, для чего мне это нужно знать, но надеясь, что перевод разрешит мое непонимание.
– Сара, – вновь заговорил Платон, – я пришлю тебе перевод, как только он будет готов, – сообщил он, словно прочитал мои мысли.
– Я уже почти закончила, – теперь голос девушки звучал не так громко, а откуда-то издалека.
– Я тут еще кое-что заметил, – не обращая внимания на подругу своей девушки, Платон продолжил говорить, – там в конце текста изображен маленький черный крест. Я сначала подумал, что это иллюстрированная концовка или лигатура8, а потом мне пришла в голову идея: а не может ли это быть своеобразной подписью?
«Крест?» – я поспешно вытащила из кармана пергаментный лист и развернула – на обороте действительно виднелся четырехконечный крест, совсем как тот, что на знамени в тронном зале! – «И как же я не заметила его сразу?!»
– Типа подписи тайных сообществ. Знаешь, в Средние века Европа буквально была одурманена тайными обществами, Орденами и прочими штуками, – закончил Платон.
– Да… знаю… спасибо, – ошарашенно пролепетала я.
– Да без проблем. Если откопаешь еще что-нибудь интересное, звони. Конечно, было бы круче подержать в руках настоящий обрывок рукописи, а не глазеть на фото…
