– Вон, какой ансамбль «бацает» в Районе! Ва-а-аще играют!… – говоря это, Вовка почему-то раздвинул руки, показывая некую ширину. – А у нас только дудки всякие в клубной кладовке валяются! И в «музыкалке» одни пианино и балалайки… Одна балалайка… – он огорченно опустил голову.
– Хорошо бы волшебную палочку найти… Раз – две гитары, два – ударные, три – ионика… – мечтательно протянул Женя.
– Ага, скажешь! А кто на ионике будет «бацать»? Это ведь, как пианино, только электро! И не две гитары надо – три! Бас-гитару я бы потянул… – Витя начал перебирать пальцами в воздухе, изображая игру на гитаре.
– Нет у нас, пацаны, волшебников! Кто нам это даст? Районные вон, всё же богаче – аэропорт им в школу инструменты купил! А лётчики всё привезли и включили. А у нас в Посёлке одни бульдозеры и драги… – Вовка огорченно махнул рукой.
Нехотя, еле волоча ноги, все пошли по домам.
Витькин путь домой пролегал мимо клуба. Был поздний вечер, но странно! – в одном окне «культурной точки», так называли клуб в прессе Района, горел свет. И когда мальчишка поравнялся с крыльцом этой «точки», свет в окне погас и на крыльцо вышел незнакомый мужчина. Постояв немного на крыльце, как бы оглядываясь, он поднял воротник тонкого, явно городского, пальто, и направился в сторону музыкальной школы.
– Новенький какой-то… – Витя ещё раз посмотрел вслед незнакомцу и поспешил домой.
Дома его уже ждали к ужину.
За столом он поделился своими огорчениями с сестрой. Но понимания не нашёл и тему скомкал, переведя на разговор об её, сестры, успехах в изучении английского языка. Сам-то он в этом совсем «не петрил» – так называлось среди пацанов Посёлка полное отсутствие каких-либо успехов в чем-либо. Но зато в физике он «петрил», и даже очень «петрил»: школьные олимпиады у него шли на «ура», самостоятельный доклад о лазерах написал и прочитал…
Вечер заканчивался. Родители ушли в спальню, сестра ещё сидела в зале над учебником, а Витя пошёл в свою комнату.
И уже укладываясь спать, позёвывая, сказал сестре о незнакомце, которого видел на крыльце клуба. И про пальто вспомнил. Мол, замёрзнет мужик в таком пальтишке здесь, однако.
– Это новый учитель музыки к нам из Свердловска приехал. В «музыкалке» будет вести почти всё, чуть ли не гитары и барабаны всякие… – сестра всем видом показала, что знает больше, чем он.
Сон исчез.
Промаявшись всю ночь в обрывках сна, Витя подскочил ни свет, ни заря, чем немало удивил маму, которая уже рукодельничала на кухне, наскоро собрался и, выскочил на крыльцо, застёгивая куртку на бегу.
Посёлок ещё спал. Предрассветная темнота плотно заполнила распадок, в котором он расположился. Но её темно-синее полотно в некоторых местах уже продырявили редкие оранжевые огоньки освещённых окон. Стоял трескучий мороз и оглушительная тишина – молчали даже собаки, так было холодно.
Холодная млечность звёздного неба почти не давала света – мешал легкий морозный туман. Всё пространство распадка было заполнено столбиками-спицами дыма от печных труб, которые поднимались строго вверх – казалось, что купол звёздного неба нанизан на эти дымы.
Плотно застегнув куртку и подняв воротник, Витя заспешил в сторону дома Вовки. Снег под его ногами скрипел очень сильно – почти визжал. Мороз давил где-то под минус шестьдесят. Точной приметой такого холода был звук дыхания – воздух, выходя изо рта, издавал звук, похожий на шепот. Якуты называют его «шепот звёзд» – красиво, но очень холодно, однако.
