Проверил бумажник, телефон и, наконец, решил вызвать такси, чтобы поехать в пригородный поселок, к своей любимой бабуле (пусть не родной, но по факту именно родной). Лишних вопросов она не задаст. И причитать не станет.
Бабуля у меня была потомственной знахаркой. А мне в настоящий момент была нужна именно знахарка.
* * *
Волконский
…В назначенный день она не пришла, и Волконский ощутил смутное беспокойство. Вечером, часов в шесть (когда уже стало совершенно понятно, что Насти сегодня не будет), набрал ее номер. Несколько длинных гудков и… сброс. Подождал (возможно, сбросила вызов случайно и перезвонит сама?), набрал снова. На сей раз абонент оказался недоступен.
Беспокойство переросло в тревогу. Кажется, расстались они нормально, без конфликта (какие конфликты? Роман едва начался, а в начале конфликты практически исключены), тем не менее отклоненные вызовы заставили призадуматься. Может, она попросту передумала? В конце концов, у нее есть постоянный парень, практически жених, а он, Волконский… ну, что он? Мимолетное увлечение, не более.
“Рано делать какие-то выводы”, – мысленно сказал он себе, и все же сердце как-то тоскливо заныло, и пропала охота чем-либо заниматься, даже лечебной физиотерапией. В ноут тоже не было желания пялиться (страничка Насти в социальной сети не посещалась уже месяц, но это ни о чем не говорило – она сама призналась, что сетевые знакомства (и тем более сетевые ухажеры) ее не просто не привлекают, а попросту отпугивают – слишком много там людей, психически неадекватных), ее телефон по-прежнему был недоступен, отправляемые им СМСки соответственно не доставлялись. Хуже всего было то, что у них с Настей не было общих знакомых, через которых можно было бы узнать, все ли с ней в порядке (а что не в порядке, Сергей был уже практически уверен).
Оставалось ждать, когда его выпишут из опостылевших больничных стен, тогда уж он сам ее найдет… и тут же внутренний голос возразил – А надо ли? Возможно, она просто передумала с ним, Волконским, видеться. Выбрала проверенного (годами!), надежного, любящего ее парня и сейчас преспокойно готовится к свадьбе…
Такой настрой, разумеется, выздоровлению отнюдь не способствовал. В какой-то момент Волконский ухитрился подхватить внутрибольничную инфекцию и на трое суток с температурой слег в карантин (что исключало любые посещения помимо медработников, а те заходили в наглухо закрытых комбинезонах и масках).
Наконец, инфекцию подавили ударными дозами антибиотиков, снова предоставили ему свободу передвижения (пусть всего лишь по больничному коридору, но и то хорошо), а спустя еще пару дней (совсем уж неожиданно) Настя наконец пришла. С бумажным пакетом (не с пустыми же руками идти навещать больного?), наполненным какими-то экзотическими фруктами. Облаченная в привычные джинсы (Сергей вдруг осознал, что ни разу не видел ее ни в платье, ни в юбке), легкую водолазку (поверх наброшен медицинский халат, из тех, что выдаются каждому посетителю), в “бахилах”, натянутых на сапожки-ботильоны. Он не мог не обратить внимания на то, что она немного бледна и словно бы утомлена… во всяком случае, под глазами залегли отчетливые тени. Менее красивой она, конечно, не стала, но все же ее невеселый вид вызвал у него беспокойство.
Приблизилась, легонько чмокнула его в щеку, поставила пакет на тумбочку, присела на стул, придвинув его к кровати.
