Родион, закончив разговор, швырнул телефон на барную стойку, и тот, проскользнув по гладкой поверхности, слетел на колени сидящей перед баром девушки в клетчатой шерстяной юбке и вязаном косичкой свитере. Она ловко поймала гаджет и положила перед собой.
– Кто это тебя так довел, Родя? – поинтересовалась девушка, не без сочувствия глядя на хозяина спасенного телефона.
– Дед Мороз! – прозвучал неожиданный ответ. – Говорит, Снегурочка от него ушла. Давайте, говорит, я один утренник проведу. Типа Санта Клаус не хуже нашего Дела Мороза.
– Разумеется, наш Дед лучше, – согласилась девушка. – Но Санта Клаус лучше, чем никого. Пусть бы лучше он один провел утренник.
– Нет, пусть лучше он Снегурочку ищет. Выкрутится – куда ему деваться! Ты-то что решила сегодня к «Йорику» заглянуть? Сегодня ж у нас нет репетиции, я всех до конца январских каникул распустил. Разве Николай не сказал?
– Сказал, – женщина ответила не сразу. – Но я не приду и после каникул. В смысле, на репетицию не приду.
– Заболела, что ли? – удивился Родион. – Что-то серьезное.
– Не то чтоб заболела, но… беременная я! – сообщила женщина. – И замуж выхожу. Так что петь не смогу больше. Придется тебе, Родя, другую солистку искать.
– Черт! – Родя ударил по стойке кулаком так, что задребезжали стаканы. – Черт! Черт!
– И мне замену подыщи, – прилетело слева. Возле входа в зал стоял, прислонившись к притолоке Степан – бас-гитарист группы «РОКСАНА». Название группы повторяло имя сестры основателя музыкального коллектива и одновременно состояло из инициалов ее участников: первые три буквы были инициалами Родиона, далее следовали первые буквы имен бас-гитариста Степана, клавишника Андрея, ударника Николая и солистки Анны. Они дружили и играли вместе еще со студенческих времен, то есть лет пятнадцать уже были вместе.
– А ты чего? Тоже рожать собрался? – зло пошутил Родион.
– Типа того, – хохотнул Степан. – Таша собралась.
Таша была его молодой женой. Познакомился он с ней на гастролях и увез с собой. В Питере у Таши никого не было. Так что нежелание Степана оставить молодую супругу биться над воспитанием будущего чада в одиночку, было понятно. Но все же Родион предпринял отчаянную попытку его переубедить:
– У Андрея вообще два спиногрыза, а он все равно умудряется на репетиции и концерты ходить! Чем ты хуже? Может, останешься?
– У Андрея получалось, пока он с тещей и тестем жил, а после Нового года переедет – и другую песню запоет, – вклинилась в разговор Аня.
– Да что вы все, сговорились что ли?! – простонал Родион. – Без нашей группы «Йорик» совсем загнется.
– Он и с нашей группой загнется, – заметила Аня, – если его не оживить. Нужно что-то новое, в корне имидж менять. Сейчас столько атмосферных кафе вокруг, что твое на их фоне теряется. Таких тысячи.
Родион и сам знал, что Аня права. И знал, что их группа тоже давно лишена уникальности и вот-вот должна развалиться. Давно уже ожидал момента, когда выйдет замуж Аня, соберется рожать Таша, накопит на свое жилье Дюша. Понимал, что это станет началом конца «РОКСАНЫ», а заодно и «Йорика». Только не был готов к тому, что конец будет резким, что все разом, будто сговорившись, покинут его. Но что поделать? Семья есть семья, дети есть дети. У самого Родиона детей и семьи не было, даже любовницы не было на данный момент постоянной, но это не означало, что он был не в состоянии понять друзей.
