Читать онлайн Саломея Вейн - Снегурка-неформалка и чужой Дед Мороз

«Поздравляем! Ты находишься на границе новой жизни! Твой партнер не любит тебя и не видит в тебе мать своих детей. Он вообще не способен быть хорошим отцом и верным мужем. Он и сейчас тебе изменяет: у него есть другая женщина и, возможно, не одна. Ваши отношения держаться лишь на тебе. Хватит жертвовать собой! Пришла пора порвать отжившую себя связь и найти мужчину, который тебя достоин. Сейчас лучшее время изменить свою жизнь. Действуй, пака не поздно!», – сроки расплывались перед глазами Риты, она плакала.

Несчастная женщина уже второй раз перечитывала результаты теста «Когда любимый сделает предложение?». Надеялась найти хоть одно ободряющее слово, чтобы зацепиться за него, чтобы сохранить надежду на то, что ее брак можно спасти. Гражданский брак, разумеется. Отношения, которые длились уже почти шесть лет и давно уже не развивались. Между тем, Рита не молодела, и в этом году ей исполнилось тридцать. Пора уже было задуматься не только о замужестве, но и о детях.

Тест пройти Риту заставило сообщение сестры. Она прислала ссылку на статью со статистикой продолжительности отношений до брака. Из нее следовало, что подавляющее большинство семей создавалось между парами, которые встречались не более четырех лет. Автор делал вывод, что если после четырех лет гражданского брака мужчина так и не сделал женщине предложение, он не сделает его никогда.

Слабые попытки защитить Киру от нападок Веры, которая с самого начала относилась к нему с недоверием, считая несерьезным и бабником, не привели ни к чему хорошему. Сестра сообщила, что Шура, ее 14-летняя дочь, видела дядю Киру в ювелирном магазине с какой-то молоденькой брюнеткой, и он примерял ей на палец какое-то колечко.

«Не хотела тебя расстраивать, но ты вынудила меня рассказать тебе об этом!» – написала сестра.

Какое-то время Рита еще крепилась, убеждая себя, что Шура, не так часто видевшая Киру, могла обознаться, но потом залезла на тематические форумы, где женщины обсуждали своих гражданских мужей. Почти все жаловались, что со временем любовь проходит, что гражданские мужья, чаще всего, считают себя свободными и не стесняются заводить интрижки на стороне. На одном из форумов нашла ссылку на тест «Когда любимый сделает предложение?» и решила его пройти. Почему-то верилось, что результат ее обнадежит. Она даже собиралась отослать его Вере, чтобы доказать, что та неправа. Но права оказалась как раз сестра: тест показал, что семьи как таковой у Риты с Кирой нет и не будет. Оправдалось даже подозрение Веры, что гражданский муж Рите неверен.

Перечитав результаты теста еще раз, Рита разрыдалась уже в голос. Она выла, как раненый зверь. Осознание того, что она больше пяти лет тешила себя пустыми надеждами, обнажило ее сердце. Мысли о предательстве Киры и неизбежности скорой разлуки с мужчиной, которого она по-прежнему любила, вспарывали сердце, словно острыми когтями.

Отрыдав, Рита почувствовала себя опустошенной. Зато в голове прояснилось. Казалось, будто до этого она была пьяна, а теперь протрезвела. Будто все пять лет на глазах была пелена, которую теперь вот смыли слезы, и Рита наконец-то прозрела.

Решение было принято: она уйдет от Киры, и уйдет незамедлительно, прямо сейчас. Чтобы не видеть его лживую рожу, чтобы не слушать нелепые оправдания и, главное, чтобы он не успел бросить ее первым.

Вещей у Риты было немного, и она собрала их буквально за полчаса. Все влезло в чемодан. Большая спортивная сумка была совершенно пуста и, коварно ухмыляясь, женщина побросала в нее все театральные костюмы, оставив Кире, подумав, лишь наряд Оленя.

Переодеваясь, задержалась у зеркала, рассматривая себя. Высокая (почти одного роста с Кирой), угловатая, плоскогрудая и узкоберая, она не была красавицей. Преимущество у ее фигуры было лишь одно: костюмы им с Кирой нужны были одного размера. Что он в ней мог найти? Разумеется, ничего! Как это она сразу не сообразила?! Сам же он был обаяшкой и нравился женщинам. Многим. Рита и сама это замечала. Мог он увлечься кем-то еще? Запросто! Съезжаясь с ним, Рита знала о его репутации – репутации бабника. Еще лучше об этом знала Вера, ведь она когда-то училась с Кирой на одном курсе, а потом они служили в одном театре. Пока Кира не ушел в агентство по организации праздников, где Рита с ним и познакомилась.

Меньше года назад Кира с Ритой ушли из агентства, оформив самозанятость, и начали работать на себя. Получалось неплохо, и после Нового года они даже собирались открыть собственную фирму, перетянув к себе нескольких бывших коллег.

Теперь Рите было ясно: все, что связывало их с Кирой, - это было общее дело. Он видел в ней не любимую женщину, не мать своих будущих детей (которые тоже ему на фиг были не нужны), а делового партнера. И жил он с ней вместе только потому, что это было удобно.

Осознав все это, Рита разъярилась, в груди у нее вспыхнула жажда мести. Покидая квартиру ставшего ей ненавистным Киры, женщина, не испытывая ни малейших зазрений совести, прихватила и карточки с деньгами: не только свою, но и Кирину, так как большая часть авансовых платежей за собранные ими накануне заказы упала на его счет.

Позвонила сестре. Сообщила, что собирается уйти от Киры.

– Наконец-то! – поддержала ее Вера. – Где будешь жить?

– Не знаю, к тебе хотела попроситься. Приютишь, пока не сниму что-нибудь?

– Могла бы и не спрашивать! Конечно, приезжай! Мы с Шурочкой как раз дома сейчас. И снимать ничего не нужно, даже не ищи, у нас места хватает.

У Веры была трехкомнатная квартира: при разводе муж не стал лишать ее жилья, оставил все бывшей супруге и дочке. Сам он был успешным предпринимателем – торговал сантехникой. Вячеслав уже обзавелся новым жильем и новой семьей, благополучно забыв о старой. С дочкой, правда, общался: регулярно устраивал ей шопинг и ежегодно брал с собой на море.

Короче, о супружеской неверности и мужском вероломстве Вера знала не понаслышке. Так что она могла не только приютить сестру, но и посочувствовать ей, возможно, даже что-нибудь посоветовать.

Оставалось вызвать такси и переступить через границу новой жизни: все, как и рекомендовал составитель рокового теста.

– Вот! – потупила взгляд Даша, возвращая Люсе зачетку. – Ничего нельзя было сделать. У тебя баллов не хватило даже на тройку. Контрольная только одна из четырех сделана, а на лекциях и практических ты вообще ни разу не была. Так что тебе придется на зачет после праздников приходить. Желательно, с контрольными. Или отвечать хорошо. Но я бы, на твоем месте, контрольные сделала. Устно Кудри ответить нереально, гонять будет.

– Я поняла. Спасибо за то, что пыталась помочь, – вздохнула Люся, принимая из рук подруги зачетную книжку. Зачем-то развернула ее, пролистав до последней заполненной странички: напротив графы, где от руки было вписано «древнегреческий язык», было пусто.

Если девушка надеялась на чудо, то его не произошло: отметки не появилось. Кудри Р.О. хотела видеть ее лично. С выполненными контрольными или устным ответом, подтверждающим, что встреть Люся на улице древнего грека, не растерялась бы, а смогла бы подсказать ему дорогу в театр или библиотеку.

– Мы с ребятами собирались в пейнтбол завтра сыграть, – поделилась планами Даша. – Тебя в список включить?

– Не, я не пойду, не люблю я этих дурачеств, – поморщилась Люся. – Смерть – особа серьезная, и война тоже. В такое я не играю.

– Ну, как знаешь, – пожала плечами Даша. Она с Люсей не была согласна, но спорить не хотела: боялась, что подруга сочтет ее прилипалой, не разделяющей философию готов. – Я тоже, может, не пойду. Ты сейчас куда, домой?

– Не, к Никите.

С Никитой Люся познакомилась в начале сентября, и у них закрутился роман. И не удивительно. Никита был спортсменом, красавчиком и вообще клевым. Ему было всего двадцать, а он уже ездил на своей тачке и вообще всегда был при деньгах. Водил Люсю по ресторанам, театрам, кино – развлекал ее по полной программе. Требовал, чтоб она всегда была рядом, ревновал. Люся была для него словно визитная карточка, которую он гордо всем показывал. И друзья ему завидовали. Хотя Люся в отличие от всех членов компании Никиты богатой не была. Ее семья была из Кронштадта, а в Питере квартиру родители Люсе снимали, чтобы она могла учиться (покупку жилья в северной столице и переезд позволить себе Люсины родители не могли). Зато Люсю отличали ум (школу она закончила с медалью), красота и неординарность: девушка была убежденной готичкой, и больше ни у кого из друзей Никиты такой уникальной подружки не было.

Друзья, правда, не знали, что отношения у Люси и Никиты ущербные: они еще ни разу не переспали. Никита хотел, много раз пытался уговорить, соблазнить, но дальше поцелуев и объятий дело не заходило. Уговаривая родителей отпустить ее учиться в Питер, Люся клятвенно пообещала, что до свадьбы ни с кем не согрешит, и слово держала. Учитывая тот факт, что к алкоголю девушка была равнодушна, совратить обманом ее не получалось.

Понимая, что Никита не чувствует себя с ней вполне удовлетворенным, Люся шла ему навстречу во всех других вопросах, и соглашалась прогуливать занятия, чтобы быть рядом. Древнегреческий, как и многие другие предметы, был принесен в жертву любви. И вот теперь приближался час расплаты.

«Древнегреческий – фигня, и учеба – фигня. Суета бессмысленная, - успокаивала себя Люся. – Все исчезнет, превратившись в пепел. И я исчезну, став прахом. Нет ничего ценного в этой жизни, так что не о чем сожалеть».

С этими мыслями Люся добрела до дома, где жил Никита, пешком поднялась на четвертый этаж, надавила кнопку звонка. Погруженная в себя, не заметила даже, что на этот раз хозяин не открывал дверь значительно дольше, чем обычно. Впрочем, и заметила бы – не насторожилась бы: ссориться они не ссорились, и вообще, мало ли что могло задержать человека?

– Момéнто мóри! – приветствовала возлюбленного Люся.

– Привет! – как-то не очень приветливо отозвался Никита. – Ты че не предупредила, что придешь?

– А надо было? – удивилась Люся, которая уже и не помнила, когда в последний раз предупреждала, что придет. Она уже привыкла, что до часов до пяти Никита почти всегда дома. Они встречались, обедали или ужинали вместе, а потом шли развлекаться. Точнее, развлекался Никита, а Люся лишь делала вид, что развлекается. А на самом деле она понимала, что все эти шоу и подобная ерунда – пир во время чумы. Так что просто размышляла о смерти и особо не вникала в то, чем занимается ее друг, о чем говорит с приятелями, и не представляла, чем он живет. Это и понятно: разве думать о живых людях может быть так же интересно, как о мертвых?

– Не помешало бы! – поморщился Никита. – Ну, заходи, раз пришла.

Люся прошла в прихожую, расстегнула пуговки длинного черного пальто с песцовым воротником. Никита помог ей скинуть одежду, повесил ее на плечики. Девушка сняла черную песцовую шапку, скинула шарф ажурной вязки, разулась и осталась в длинной шерстяной юбке, украшенной воланами, и черной водолазке с кружевным воротничком. На шее у нее весела грубая цепь из сплава под тибетское серебро, на ней – подвеска в форме креста, обвитого плющом.

– Кит, ты куда пропал? – донесся из комнаты капризный женский голос, и в коридор выглянула милая белокурая девушка со слегка вздернутым носиком, накладными ресницами и пухлыми губками, покрытыми нежно-розовым блеском.