По залу разом прокатилось:
– Вечер добрый, доктор…
Вновь прибывший тут же подошел к Камилле:
– Боже ж ты мой, кого я вижу! Сразу узнал, сразу узнал… Меня зовут Генри Оттерли, детка. Я еще вашу маму помогал на свет производить. Когда видел ее последний раз, она была вылитая вы – какая вы сейчас. Рад, очень рад встретиться.
Они пожали друг другу руки. Камилла вспомнила, как пять лет назад ее мать сказала после очередного посещения врача – какого-то видного специалиста:
– Все равно ему никогда не переплюнуть доктора Оттерли из Мардиана…
Когда она умерла и они с отцом привезли ее в Мардиан хоронить, доктор Оттерли был с ними очень любезен…
От этих воспоминаний на ее лице появилась благодарная улыбка, и доктор чуть сильнее и дольше сжал ее руку.
– Счастливчик же ты, Лицедей, – сказал доктор Оттерли. – Вон внучка на праздники приехала. С внучкой небось и зима летом покажется. Эх, ко мне бы сейчас кто приехал… Вы останетесь на Рождество, мисс Камилла?
– На зимнее солнцестояние точно останусь, – сказала она. – Хочу посмотреть Скрещенные Мечи.
– А! Так вы все знаете!
– Мама мне рассказывала.
– Поди ж ты! Не думал, что в наше время люди находят время для ритуальных танцев. Сейчас же все такие тонкие, уж такие утонченные… Розы-мимозы… Па-де-де… Или нет?
– Конечно нет! Было бы несправедливо так говорить, – возразила Камилла. – А у меня вообще случай особый – я же учусь в театральном институте.
– Неужели? – Доктор Оттерли бросил взгляд в сторону Андерсенов, но те были увлечены беседой с Саймоном Беггом. – И что же говорит на это Лицедей? – подмигнул он Камилле.
– Рвет и мечет.
– Хм! Как же вы поступите? Пойдете ему наперекор?
– Если честно, я и не думала, что еще остались люди, которые так относятся к театру. Он набросился на меня как леопард, – пожаловалась девушка. – Просто ужастики!
– Как вы сказали – ужастики? – переспросил доктор Оттерли. – Интересное выражение! Это у вас что, теперь такой жаргон? А вы-то что ему ответили?
– Конечно, я могла бы невзначай заметить ему, – хмыкнула Камилла, – что сам-то он играет главную роль в каком-то языческом ритуале – по всей видимости, напичканном всякими неприличностями… Но не стала.
– И правильно сделали, – сухо сказал доктор Оттерли. – На вашем месте я бы тоже не стал. На самом деле он и впрямь поступает глупо – хотя бы потому, что в его возрасте это просто вредно, и я ему об этом уже говорил. Мало ему того, что работает на износ… Посадит себе мотор. А ему хоть кол на голове теши. Ну да бог с ним, расскажите мне лучше о ваших планах. Какие бы роли вам хотелось сыграть? А?
– Ну конечно Шекспира. Это верх мечтаний.
– Интересно, интересно. Надеюсь, не саму грозную леди Макбет. А вот, скажем, Виола бы подошла – или Корделия?
– Корделия? – с сомнением отозвалась Камилла, которой и в голову не приходило думать о Корделии.
Некоторое время доктор Оттерли смотрел на нее, явно любуясь, а затем придвинулся с заговорщицким видом.
– Хотите, я вам что-то скажу? По крайней мере, меня это крайне забавляет. Мне кажется, я сделал замечательное открытие – воистину замечательное! Ни за что не догадаетесь о ком… О короле Лире. А, каково! – с безумным весельем Белого Рыцаря воскликнул старик. – Что вы на это скажете?
– Открытие?
– Да-да – о короле Лире. И сделал его я, должен вам заметить, когда играл все эти долгие годы – без малого тридцать лет – на скрипке для сопровождения танца Пятерых Сыновей.
