- Ясно. Ты письмо хотела отправить на телевидение, чтобы твоих сестер и братьев нашли. Отправила? – в голосе подруги звучит сочувствие.
- Нет. Думаю, врет она всё.
- Я очень устала, спать хочу. Поговорим завтра о твоем капитане, о матери, если захочешь.
- Хорошо, - отворачиваюсь к окну, и долго смотрю как снежинки приземляются на стекло снаружи. На улице начинается снегопад.
5. Глава 5
Егор
Наутро выглядываю в окно. На улице сугробы по колено.
- Да уж, не нагуляешься, - гундит сосед, похожий чем-то на орка.
- Леший, не гунди. Тебе всё плохо – есть снег или его нет. Вечно у тебя всё болит и ноет
- Доживешь до моих лет, побегаешь с моё, посмотрим на тебя!
- Адресок чиркнуть?
- Ромашкин, шел бы ты… на укол.
- Это тема, - подрываюсь, встаю с кровати. Судорожно начинаю вспоминать, кто из сестричек сегодня уколы делает. Света или Королева.
Хорошо бы, чтобы Света, тогда страдать не придется. А королеву я и так найду, уже выяснил, где живет весь персонал. К тому же через два дня Новый год, уж за два дня я ее точно найду и обезврежу.
Хмыкаю.
- Капитан Ромашкин, смотреть противно на твою рожу завоевателя. Иди уже!
- Слушаюсь, товарищ сосед, - бодро соскакиваю, бегу зайчиком в душ. Мысли о Снежане придают мне бодрости и ускорения. Поскорее хочется увидеть ее!
Побрившись, причесавшись и одевшись на скорую руку, ковыляю в столовую. После не очень сытного завтрака (кусок в горло не лез), поспешно направляюсь на уколы.
- Света… - констатирую факт, глядя на не молодую сестру милосердия.
- Кэп, заходи. Или ты к молодухе пришел? Говорят, у нее рука тяжелая! – смеется темноволосая дородная медсестра.
- Я на укол пришел. Не надо тут дискриминаций устраивать по возрастного признаку! – рявкая я.
- Садись уже на кушетку. Не митингуй!
Занимаю место согласно купленным билетам. Светлана делает инъекцию, а мне кажется, что сегодня даже больнее, чем вчера.
- Эм…
- Чего???
- Вроде бы, сегодня Снежана должна в первую работать?
- Должна, но не обязана. Знаешь этих ветреных молодых особ. Только приехала, а уже попросила о замене на сегодня.
- Приболела? – спрашиваю с тревогой в голосе.
- Не знаю! – сестричка прижимают ватку к месту укола. Отдает мне команду: – свободен, кэп.
- Спасибо, мэм, - улыбаюсь и топаю к двери.
Ума не могу приложить, почему девчонка отпросилась. Одно знаю наверняка, что очень интересуюсь ее местонахождением. В гардеробе одеваю куртку, вязаную шапку, выхожу на улицу.
Ума не приложу, где она может быть.
Прохожу мимо скамейки, слышу щебетание девушек, вскидываюсь, вижу «немилосердных» сестричек, как воробушки клюют кого-то, обсуждают взахлеб.
Кошу под Иванушку – дурачка, равняюсь с ними, подслушиваю.
- К Снежку мать приехала!
- Да ладно?! Она же детдомовская. Откуда мать?
- Оттуда! Видать прозрела с годами, хочет дочь вернуть.
- А Снежка чо думает?
- Ничего! В шоке она. Мамаша преследует ее везде.
- Пьющая?
- Вроде нет…
- Как она ее нашла-то здесь?
- Видать, в детском доме сказали про медицинское училище, а в училище матери дали адрес, куда Королёву распределили.
- Мда!
- Во дела!
- Капитан Ромашкин, вы забыли куда шли? – спрашивает одна из девиц, и остальные хором начинают гоготать.
- Помню я, - делаю два шага в сторону аллеи, ведущей к корпусам, оттуда сворачиваю к ели, попадаю больной ногой в сугроб. Тихо матерю дворника, и выруливаю на главную дорогу – к воротам.
Если к девушке приехала мать, значит, она должна была встретить ее у ворот, - думаю я.
