- Аня не права! – слышу жесткий голос из-за спины. Оборачиваюсь. Изумленно оглядываю незнакомого человека.
Высокий, здоровенный мужик глядит на нас заинтересованно голубыми как небо глазами.
Наваждение?
В этот санаторий пускают по цвету глаз?
Мысли растекаются, как только отмечаю столь странную деталь как цвет глаз.
Деформация у меня такая – анализирую всех, кого встречаю.
- Чужие разговоры нехорошо подслушивать, - бурчу я.
- Кто сказал, что я чужой человек? – усмехается мужик. – Мы все здесь коллеги, временно отдыхающие от трудовых будней. Подает мне руку.
- Пожать или вытащить нас? – спрашиваю, с усмешкой глядя на крепкую ладонь.
- Майор Шмелев, - отвечает новый знакомый, и я отмечаю палочку в другой его руке.
- Значит, пожать. – протягиваю руку, представляюсь: - капитан Ромашкин, - в ответ получаю жесткое рукопожатие.
- Сами выберемся! – беру женщину под локоть, вытаскиваю на чищенную аллею, ведущую к корпусам.
Беглым взглядом осматриваю Королеву - с виду она слабая, хлипкая и немного похожа на мою мать.
Наверное, каждая женщина ее возраста чья-то мать, поэтому ассоциации у меня сложились именно такие насчет Надежды.
Стоим втроем посреди зимнего соснового леса. Чужие друг другу люди. Переглядываемся с нескрываемым любопытством – во что выльется наше «знакомство».
А может, уже расходиться пора?
- Мальчики, спасибо. Пойду я. Анечка не хочет со мной разговаривать, не буду неволить. Нечестно это по отношению к ней. Я же снова ее использовать хотела. Взять с собой на телевидение, куда меня пригласили. Сама я не могу. Нечестно это. Пойду…
- Куда пойдете? – грубо интересуется майор Шмелев, нависая над хрупкой женской фигуркой как скала над Прометеем.
- На электричку. До города доберусь, оттуда на поезде до Тулы, снова на электричку. И вернусь в свою деревню. Снег не чищен у дома, скора не выбраться. До баньки не дойти, не помыться.
Кровь зашкаливает. Бедная женщина. Ей даже помыться негде, и снег некому почистить! Надя из такой дали ехала, а вертихвостка Снежка ее даже выслушать не пожелала!
Замечаю в глазах Королевой слезы. Понимаю, что ей обидно, также как мне.
Женские слезы – мой изъян, моё слабое место. Поэтому я до сих пор с женой не разобрался, не поставил ее на место. Другой на моем месте отсудил бы сына, жену выставил из дома, еще бы на алименты подал. Но я, к сожалению, не такой.
Выдыхаю тяжело.
И сердце бьется очень громко.
Боюсь, как бы грозный майор не услышал, не решил, что я – слабак.
Щемит в груди. Хочу предложить бедолаге неприкаянной помощь и не знаю, как провернуть дельце. Потому что мужик смущает меня, наблюдая за мной исподлобья.
Будто уже принял какое-то решение на счет всей этой странной ситуации.
Женщина улыбается виновато и надевает пушистые белые варежки, прощается с нами.
Ёшкин лес!
Ещё минута, и всё рухнет.
Конец.
Неожиданно майор отзывает меня в сторонку.
- Слушай, кэп. Снежана эта накосячила по-крупному, унизила меня перед полковником и ребятами. Хочу небольшой урок пигалице преподать. Чтобы научилась старших уважать. Тут мать родная подвернулась под руку. Грех не воспользоваться. Да? Что скажешь?
- Что??? – очумело смотрю в дикие глаза Шмелева.
- Размещение старушки беру на себя! Договорюсь с нужными людьми, чтобы женщину на два дня приютили. А в Новый год сюрприз медсестричке преподнесу. Как тебе затея?
Я бы сказал, замес! Для младшей Королевы.
Мой привычный мир разваливается у меня на глазах.
