Снежные дороги судьбы - страница 31

Маша на секунду опешила – Михаил Еремеевич книг не чуждался но что-то она не помнила в их библиотеке знаменитое сочинение Чернышевского.

…Разговор происходил в здании Петербургской фондовой биржи, которую какой-то из поэтов читавших свои стихи в собрании молодых гимназисток назвал «Храмом Златого Тельца среди святынь Северной Пальмиры».

Многозначительные разговоры вполголоса в кулуарах аромат сигар и дорогого трубочного табака, роскошные ландо у парадного…

Рабочее место купца Баранцова являло собой кабинет со стеклянными стенами где кроме отца сидели за длинными канцелярскими столами три маклера в черных сюртуках.

Торги на бирже велись по двум большим разделам – товары и ценные бумаги.

К разным акциям и облигациям Баранцов не питал доверия – а вот товарами подторговывал.

Через стекла его конторы был виден торговый зал с несколькими большими черными досками – почти как в гимназическом классе. Шустрые служители в желтых ливреях сновали туда-сюда и мелом чертили сообщения о лотах и котировке.

Баранцов время от времени отдавал вполголоса распоряжения, и сидевший тут же юный посыльный бежал в торговый зал, передавая записки распорядителю торгов.

Иногда Михаил Ефремович отдавал курьеру пояснения, вроде:

«Керосин Нобеля, тысячу пудов берем» или «Катанное юзовское железо, лот номер двести пять – подожди пока упадет до семнадцати».

И вот сюда и пришла дочь купца Первой гильдии Баранцова Михаила Еремеева сына, не далее как месяц назад закончившая 2-ю Санкт-Петербургскую купеческую женскую гимназию, и теперь надумавшая как жить дальше.

Именно об этом она только что сообщила батюшке.

Она не хочет прожить жизнь пустой говорящей куклой, и раз уж она у него единственная дочь, то должна научиться управлять семейным делом – чтобы помогать отцу а потом когда-нибудь и стать во главе торгового дома «Баранцов и К».

И, похоже, ошиблась.

– Так много ли купчих знаешь? – повторил он вопрос.

– Ну как же – тетя Васса Железнева например, – вспомнила она приезжавшую к ним не раз хозяйку волжского пароходства – та была очень приветлива с ней и отцом, и даже ходили слухи что еще нестарая вдова имеет с промышленником Баранцовым не одни лишь деловые интересы, а еще и амурные.

– Ну а еще вспомнишь кого?

Мария запнулась – ибо кроме госпожи Железневой навскидку назвать никого не могла.

– А… Кабаниха! – пробормотала она в некоторой растерянности.

И тут же поняла что ошиблась.

«Грозу» она обожала, и еще когда вела дневник, время от времени писала на его страничках своим четким почерком слова главной героини: «Отчего люди не летают как птицы?». А вот батюшка сильно недолюбливал господина Островского вообще, а эту вещь в особенности. Катерина была в его глазах безмозглой потаскухой, которую от доброго и надежного мужа увел никчемный слизняк; ну а уж сам Борис – возлюбленный Кати… так лучше и не говорить вслух.

– Вот то-то и оно, – проворчал он. Больше и вспомнить нечего!

– Но ведь есть такие! – почти возмутилась Маша.

– Ты права – ба… женщины в нашем купеческом сословии наличествуют, – согласился Михаил Еремеевич, согнав суровость с лица. Само собой не такие, как у этого вашего Чернышовского. Так вот – расскажу тебе, как оно бывает. Сейчас дочка я объясню оттуда они берутся – а ты уж сама поймешь что да как и почему.

Если скажем купец – обстоятельно начал он – обычно не такой молодой, женится на умной барышне – из такой же купеческой семьи… Ну вот – лет с десяток она ведет его дом, растит деток и одновременно приглядывается к мужниным делам. Потом муж начинает доверять женке присматривать за делами в свое отсутствие – когда за товаром уехал или еще куда. Не за важными делами само собой по-первости – но потом и до серьезных вещей доходит.