Хотелось бы спеть, да я петь не могу.
Мой слух притупился немного.
Мой голос звучит, как звучал бы чугун,
Ударив о рог носорога.
– — –
Хотелось бы спеть хоть единственный раз
Примерно, как спел бы Карузо,
Как бас-баритон, или тенор, иль бас —
Всем сердцем, всей глоткой, всем пузом.
– — –
Я хотел бы песню спеть о Стеньке Разине,
О красавице-княжне, к нему привязанной,
О девчатах у колодцев, о подойниках,
О двенадцати чувствительных разбойниках,
О коровах и о вдовах и лучинушках,
О разгульных и удалых сиротинушках,
О торговцах коробейиыми товарами,
О бабенках с мужиками их поджарыми,
Очень злыми, малохольными и старыми,
О молодчиках, манящих девок сказками,
Молодицах, что всегда моргают глазками,
Обо всех свою клянущих долю-долюшку,
О буденовцах, застрявших в поле-полюшке,
И о яблочке, что постоянно катится,
Обо всех рассейских муках и сумятицах.
– — –
Вы просите песен? Возможно, что есть.
Но как я спою их, однако?
Мне так бы хотелось вокально зацвесть,
Бренчать на гитаре и плакать.
– — –
О цыганах я хотел бы спеть с цыганками,
О несчастных итальянцах с их шарманками,
О каминах, где сгорают меж угольями
Чувства всех сердец, пронзенных болями,
О Неве с ее миазмами туманными,
Об обманутых Марусями и Аннами,
О Марусеньках и Аннушках обманутых,
В непролазное болото жизни втянутых,
О полетах неудачных бедных птенчиков,
О ночной немой тоске под звон бубенчиков,
Обо всех, кто напивается за стойкою,
Заливается потоком слез над Мойкою,
Утешается лихой и быстрой тройкою,
И о юношах, чьи похоти бесцельные
В кабинеты завлекают их отдельные,
О купчишках с кошельками многозначными,
И о девах с душами прозрачными.
– — –
Вы просите песен? Извольте! Даю!
Я в хоре был певчим когда-то.
Но только теперь, к сожаленью пою,
Благим героическим матом.
