Отмахнувшись от ненужных сомнений, с чувством выполненного долга зашагала по тропинке в сторону дома. Мне оставалось каких-то несколько метров до калитки, когда я увидела его.
Взгляд такой странный, подходил товарищ медленной походкой. И зачем-то наклонил голову.
Рогами вперед.
– Гг... Гонсало? Ты уже поужинал? – спросила я из вежливости, немного тревожась.
Гонсало фыркнул, топнул копытом, а потом неожиданно запрыгал прямо в мою сторону, всё так же, рогами вперед.
И я попятилась.
Потом ещё. И ещё.
Пару шагов, и вдруг в кого-то уткнулась спиной. И тут же сильнее заволновалась — там никого не должно было быть!
Но кто-то явно наклонился и задышал мне на ухо. А потом я услышала:
– Привет.
И по спине пробежали мурашки. Шея просто чувствительная.
Ничего не оставалось как вскрикнуть и резко обернуться: теперь я даже не знала, от кого убегать первого.
От Гонсало, который скакал уже боком, или от этого маньяка, который разглядывал меня также мрачно, как тогда, в роще.
В голове сразу же пронеслись сотни важных вопросов.
Как он меня нашел?
Почему он до сих пор без рубашки?
Можно ли его потрогать?
Что он со мной теперь сделает?
О, боже! Кошмар какой! У меня же на голове платок бабы Зины!
Теперь густо покраснела, пусть и маньяк, но неудобно как-то вышло.
Он вон какой: торс весь блестит в лучах солнца, а я в платке.
Пытаясь не делать резких движений, аккуратно потянулась к головному убору, плавно провела по нему рукой, надеясь, что сейчас как в лучших рекламах он красиво спадет, а волосы развеет ветер. Но платок зацепился за хвост, пришлось его дернуть, и ещё раз, да что ж такое, и ещё раз, теперь сильнее.
Вот, черт. Ничего не вышло.
И наверняка на голове сейчас красовался начёс, да и сам платок телепался уже на хвосте.
Так же плавно провела рукой обратно, натягивая его часть на голову, ну чтобы вернуть, как прежде, и хоть было уже вообще не нужно, узел развязался, и вещица осталась у меня в руке.
Я обреченно вздохнула и дунула на выпавшую прядь, вот её теперь ветер развеял.
Можно бы было ещё что-то предпринять для спасения общего вида, но вдруг вспомнила про одного козла.
– Я сейчас, – заверила маньяка и резко обернулась.
Прямо хоть разорвись – и тут, и там интересно.
Гонсало как раз допрыгивал последние пару метров, я вздохнула и зажмурилась, предполагая, что уже поздно бежать. Да и некуда.
И если не считать того, что спиной я прямо чувствовала, как вздымается грудь маньяка, то особенного больше ничего не происходило. Поэтому я немножко, самую малость, ещё вот так постояла, волнуясь оттого, что позади занятный мужчина, а потом открыла один глаз.
И второй. С удивлением обнаружила, что Гонсало по-прежнему прыгал боком, но вокруг нас.
– С ним всё в порядке? – поинтересовался маньяк, видимо, заметив, что я удивленно наблюдаю за скачущим животным. Вот бы ещё знать, обычное ли это его состояние.
– Возможно, – растерянно произнесла в ответ.
Этот прыгун, словно почувствовал, что говорят о нём, замер и с интересом теперь нас разглядывал. Но я ждала подвоха, вот не верю я всяким козлам.
Он снова наклонил голову. Не знаю, как бы закончился этот вечер, потому что козел на это раз выглядел не игриво, а воинственно, но нас, сама того не ведая, спасла баба Зина.
– Гонсааалаааа! – услышала я её крик, и, кажется, подпрыгнул теперь не только козел, но и тот, кто шумно дышал позади.
Сам виновник посмотрел на меня внимательно, мне даже показалось в его глазах я увидела: «I'll be back» (*«я вернусь»), затем он отвернулся и затрусил к калитке. Боднул её рогами и, юркнув в открывшееся пространство, исчез.
