– Имей в виду, Валентайн, жизнь не всегда будет улыбаться тебе!
– Но ведь всегда нужно надеяться на лучшее, мам, – обезоруживающе улыбнулся он.
Энджел тряхнул головой, возвращаясь в сегодняшний день.
– Они хотят вырезать мне сердце, – сказал он, стараясь говорить спокойно.
Вэл похлопал себя по карману, не оставляя надежду обнаружить сигареты.
– Ну, сначала им нужно отыскать его.
– Нет, кроме шуток, они собираются сделать мне пересадку сердца.
Улыбка медленно сползла с лица Вэла.
– Хочешь сказать, что они вынут твое сердце и вставят тебе сердце какого-нибудь покойника?!
У Энджела похолодело в груди.
– Да, вроде этого.
– Господи… – Вэл подался вперед.
Энджел вздохнул. Почему-то он ожидал от Вэла несколько иной реакции, хотя и не мог сказать, какой именно.
– Мне нужен донор, – сказал он, улыбнувшись через силу. – Такое сердце, какое под силу раздобыть действительно хорошему агенту.
– Я бы отдал тебе собственный мозг, старина. Видит бог, я совершенно не нуждаюсь в нем. Но вот сердце… – Он покачал головой. – Господи…
– Если только это не молитва, – резко оборвал его Энджел, – постарайся предложить что-нибудь более дельное. Мне ведь и вправду нужен совет. Черт побери, если бы я только знал заранее, что когда-нибудь доживу до трансплантации сердца, давным-давно уже завязал бы с выпивкой и бросил курить.
Это была очередная ложь, еще одна в бесконечной череде лжи, которой Энджел привык тешить себя. Он ведь давно уже знал, что сердце у него слабое, больное, но это тем не менее не остановило его. Единственное, что он иногда делал, – это принимал сердечное лекарство, прежде чем вынюхать порцию кокаина.
Он никогда не тратил времени на размышления о будущем. Вся его жизнь представляла собой постоянное движение, что-то вроде американских горок. При этом он по своей доброй воле был привязан к переднему сиденью. Дни и ночи с умопомрачительной скоростью мелькали перед глазами и никогда не замедляли своего движения, никогда не останавливались. До вчерашнего дня, когда его «вагончик» влетел на полном ходу в кирпичную стену.
И как будто одной смерти было недостаточно, они еще и отсылали его в Сиэтл, где должна была пройти операция. Черт возьми, ну и в переплет же он угодил…
Чем больше Энджел об этом думал, тем больше сердился. Что ни говори, а это несправедливо! Он не заслужил такого! Конечно, жизнь его была, прямо скажем, небезупречна, иногда он вел себя, что и говорить, просто подло, лгал людям, причинял им разные неприятности. Но ведь за все это ему надлежит отправиться в ад. Его воспитали в лоне католической церкви, он хорошо знал правила игры. Ад должен был наступить после смерти.
Не ад на земле, не трансплантация сердца, не жизнь наполовину.
– Боже, как все это глупо, – простонал Энджел. – Не могу я больше трепать себе нервы из-за этого! Что может знать о пересадке сердца жалкий врач в захудалом госпитале, который находится в какой-то жуткой дыре?! Он и больного-то, которому требуется пересадка сердца, наверняка никогда и в глаза не видел. Может, и не узнал бы такого, даже если бы переехал его колесами своего автомобиля.
– Зато ты бы сразу узнал. – Вэл смял в кулаке пустую сигаретную пачку. – Вот дьявол. Когда они планируют операцию, сколько у меня времени?
– Никакой операции не будет.
Вэл нахмурился.
– Не дури, Энджел. Раз тебе требуется новое сердце, его нужно достать. Наверное, сейчас это не проблема. Ведь уже научились разделять сиамских близнецов и мужчин превращать в женщин. В чем же трудность?
