К этому моменту обе матери практически рыдали и даже у Андрея Сергеевича глаза блеснули нечаянной слезой. У Виктории от слов Олега Анатольевича в душе начало разливаться какое-то мягкое тепло и в глазах тоже как-то защекотало. Внутреннее напряжение наконец исчезло, её душа раскрылась, чтобы встретить радость. Большую, настоящую, и при этом, её собственную радость.
– А сегодня! Сегодня, Вика, я понял, что всё же недооценил тебя. Как ты тут нам всем выдала по первое число!… Тут тебе и тактика, тут и стратегия!… А сила!… Сила какая! Всех нас на место поставила! Построила, так сказать! А потом р-р-раз – и взяла своё! Но уже как хозяйка положения, победительница! Уважаю! Молодец!
Вику будто окатили из ушата.
– Я…. Я никого не строила и на место не ставила…. Я ничего не собиралась брать – Вика тихо бормотала себе под нос, будто пытаясь перед кем-то оправдаться. – Я…. Я не понимаю, за что?… Что я вам сдела…. – Она осеклась. У неё возникло ощущение, будто только что был раскрыт её какой-то тайный, и при этом, очень коварный, прямо-таки гнусный замысел. Вика вскочила, на мгновение застыв и обведя всех каким-то отсутствующим взглядом, опрометью кинулась в прихожую к входной двери. Щелкнул замок, раздался громкий хлопок.
В гостиной полное оцепенение, все застыли в безмолвии. С места срывается Виктор, убегает в прихожую,…. опять громкий хлопок входной дверью. Постепенно оставшиеся начинают выходить из ступора и взгляды сидящих за столом, медленно ползя по окружающим предметам, упираются в застывшую фигуру Олега Анатольевича.
– Что?!!! Что вы на меня уставились?… – Министр резко ставит рюмку на стол, ножка разбивается, коньяк растекается по скатерти. – Что я такого сказал?… Подумаешь, цаца….
– Олег Анатольевич, у меня к вам будет одна просьба…. – Викин отец говорил тихо и медленно, как очень усталый человек. – Я, конечно же, надеюсь, более того, я уверен, что наши молодые все-таки договорятся, и ваш Виктор найдет какие-то слова, что бы успокоить и убедить нашу дочь…. Я ни секунды не сомневаюсь в вашем искреннем расположении к ней…. Но,… но я прошу вас, при всем уважении,…. правда,…. больше не произносить тостов в Викин адрес….
– Вика!!! – Виктор выскочил на лестницу…. Почти сразу внизу хлопнула дверь парадного. – Вика! – Он, перелетая сразу через пять ступеней, в два прыжка преодолевая лестничный марш, помчался вниз. Испуганная консьержка выпучила глаза. Выскочив из парадного на тротуар, он начал озираться по сторонам. Лупил весьма плотный осенний дождь…. Сколько хватало глаз – в абсолютно пустом дворе Вики не было видно ни слева, ни справа. Виктор остановился в недоумении. За шиворот с намокающих волос начала затекать вода. – Господи, куда она делась?!.. – Как только он себе под нос, шепотом озвучил эту мысль, за спиной послышались довольно громкие всхлипывания. Он обернулся. Вика стояла лицом к стене под козырьком парадного чуть в стороне от двери, из которой он только что выскочил, и плакала, как плачут маленькие девочки, которых сильно-сильно обидели. Её локти были прижаты к груди, а ладони закрывали лицо. Голова и плечи вздрагивали в такт спазмам, ритмично сжимающим её горло и грудь. Виктор кинулся обратно к парадному и обнял Вику сзади, обхватив её руки и прижав к груди её вздрагивающие плечи и спину. Наклонившись, он начал нежно целовать её в шею и шептать ей на ухо.
